- Ах, ты, - он попытался перехватить ее за талию, но Павлик почти вырвал Лили из цепких пальцев.
- Увезите Глеба Геннадьевича, - скомандовал он и следователя шустро выкатили из класса.
Поставив Лили, Павел извинился и набрал чей-то номер. Долго что-то выяснял заискивающим и нерешительным тоном, поглядывал на нее, переспрашивал. Положив трубку, неловко посмотрел на коллегу и, словно сам не веря в то, что говорит, произнес:
- Девочку отпустить и сопроводить домой, к матери.
- Приказ ясен, - они странно переглянулись между собой.
- Вот и отлично, - закинув сумку на плечо, Лили бодро зашагала к выходу.
Глава 13. Часть 1
Стоя возле когда-то родного дома Марина вновь мялась под забором. Он словно вычерчивал непреодолимую линию, через которую она никак не могла переступить. Для живущих там она чужая, но ей надо где-то поселиться. Это и ее дом! Почему она должна отдавать его брату и платить за аренду квартиры? Ей полагается хотя бы комната. Она даже не будет претендовать на свою бывшую детскую, большую и светлую, теперь сгодится и каморка.
- Эй, ты тут уже полчаса топчешься, может, зайдешь? – вихрастая голова брата торчала над забором.
Он, казалось, не изменился и выглядел все тем же шкодливым мальчишкой, доставлявшим постоянные неприятности. Хотя, если приглядеться, сеточка морщин давно прорезала гладкую кожу, наложив отпечаток проживших лет.
- Я проверяю забор. Он отвратительно покрашен, сплошные потеки, - она ткнула наращенным ногтем в один из пузырьков и содрала еще не до конца застывшую краску.
- Дети красили, какие к ним претензии? – он вышел на улицу и внезапно чуть не задушил Марину своими, как оказалось сильными руками. – Я так рад! Мы с ума сходили, когда ты уехала и не хотела писать и звонить. Мама ужасно расстроилась, запиралась, и долгое время вела себя как затворница. Говорила, что уделяла тебе слишком мало времени после смерти отца, и ты выросла холодной и замкнутой.
- Коля, ты сдурел? Не ори о таком всем соседям на улице! – дернув его за одежду, Марина заскочила во двор.
Дети брата изучали ее, тетку, с которой были знакомы лишь по фотографиям, но Коля дал им знак и они повисли на ней вдвоем. Двое лохматых, как и их отец мальчишек. Поодаль стояла еще и девочка, самая старшая и уже не такая эмоциональная, как малыши.
- Ты в дом давай заходи, пока опять не сбежала, - брат открыл дверь в дом, и Марина с удивлением заметила свеженький ремонт, прячущийся за старыми облицовочными кирпичами.
Она вошла и принялась гладить ладонями выровненные стены, которые уже не прятали знакомые с детства шероховатости. Планировка – это единственное, что сохранилось из воспоминаний.
- Какой хороший ремонт, да и мебель новая, - она удивлялась изумительной чистоте, даже прилизанности во всем, - у вас случился денежный дождь?
- Меня повысили, уже давно. Мы и в твоей комнате ремонт сделали, используем ее, как гостевую, но гости приезжают к нам редко.
- Эй, а почему себе не забрали? Там же почти двадцать квадратов!
- Мать запретила, все ждала, что ты вернешься, может, замуж выйдешь и будешь жить там с супругом. Ей вот удобнее спать в домике на заднем дворе, там тихо и дети не кричат.
Что-то скрипело и ломалось в ее голове, некий глиняный образ, нарисованный и слепленный много лет назад, разрушался и рассыпался на куски. В светлые комнаты с широкими пластиковыми окнами просачивался легкий солнечный свет, на подоконниках цвели цветы, по большому экрану телевизора весело бегали мультяшные персонажи, дети вокруг шумели и смеялись. И этого она себя лишала?
- Дочка, ты прости, меня, прости, - сухая скрюченная рука коснулась ее плеча, и Марина увидела мать.
Она стояла скромно, боясь к ней прикоснуться, далекая тень прежней пышногрудой женщины с громким властным голосом. Маленькая сухонькая старушонка с проступающими под кожей толстыми фиолетово-черными венами. В ее покрасневших глазах затаилось столько тщательно подавляемой боли, что Марина внезапно не выдержала. Кинувшись к ней, она сжала ее истощённое временем тело и зарыдала. Резко, надрывно и мощно.
Слова не потребовались. Мать поняла все молча, заплакав в унисон. И даже брат где-то на заднем плане шмыгал носом, утирая его рукавом.
- Ты простила меня? – в лице матери засквозило облегчение, и она слегка распрямилась, сбрасывая груз переживаний.
- За что? Это я виновата, что так сбежала, без объяснений причин!
- Нет, я. Те слова, что я произнесла, были неправильными, жестокими. Почти каждый вечер я вспоминала их и винила себя раз за разом.
- Мам… - Марина сглотнула образовавшийся в горле ком, - я не помню, что ты мне сказала.
- Так! Давайте пить чай! – брат закашлялся, а затихшие на время дети вновь расслабились и фоновый шум из звуков мультфильмов и их возни вернулся на свое законное место.