Так прошло… Сколько? Час. Два? Целая вечность.
Окно заволокло абсолютной чернотой, а она все не двигалась, хотя и ужасно хотела в туалет. Просто не могла себя заставить нарушить видимость покоя, такую хрупкую, но, тем не менее, надежную.
Ее спас Тимур. Все это время пес сидел под кроватью и не шевелился, но, не выдержав, выбрался и начал скрестись, пытаясь зацепиться пластмассовыми лапами за край одеяла, но они лишь скользили, колыхая ткань.
- Глупая собака, - спрыгнув, Лили потрепала его по голове и направилась в уборную.
Она старалась не шевелить темный пруд собственных мыслей, потому что прекрасно знала, стоит разбудить одну и оттуда выползет множество щупалец, принадлежащих огромному спруту. Он моментально опутает ее, сжав в удушающих объятиях, не даст ни секунды передышки.
- Надо что-то делать. Кругом смерти, сплошные смерти, - прошептала она, вернувшись в свою комнату.
Если бы не маньяк, мать не стала бы столько пить, он, пусть и косвенно, приложил руку и к ее гибели. Лили внезапно заполнил жгучий гнев. Единственный способ вернуть город к нормальному существованию – это уничтожить Сильва и того, за кем он гоняется, а именно, учителя физики. Ей надо узнать, как можно убить такое существо, как она сама. Подойдет ли простой нож или нужно что-то посущественнее?
Подойдя к стене, Лили приколола к ней тетрадный лист и написала:
«Надо встретиться. Я знаю, как добыть то, что ты ищешь».
Лили презрительно усмехнулась. Даже если они оба прочтут ее сообщение, что Сильв, что учитель примут его на свой счет. Скоро к ней придут. Вопрос только кто и когда?
Глава 15. Часть 1
Прижав к себе дрожащее тело Марины, полностью обнаженное и покрытое мелкими бусинками пота, Сильв макнул иглу в чернила и сделал очередной прокол. В идеально тонких линиях вырисовывалась змея, хищная, приготовившая для броска острые изогнутые клыки. Боль стала расплывчатой. Дикость, но ей чудилось, что она начинает растворяться в ней, выпадать из собственного тела.
- Продолжим в следующий раз, - продезинфицировав кожу, Сильв смазал ее кремом, - пока я создал контуры, но мы заполним их цветом.
Он нежно очертил рисунок пальцем, любуясь результатом.
- В следующий раз я вернусь с полицией, - хрипло ответила Марина, - к чему тебе эта змея на моем теле?
- Давно хотел потренироваться, но подобные развлечения не для Кипени. А теперь в моем распоряжении каждый сантиметр твоего тела. Холст, прекрасно подходящий для художественного замысла.
- Ты меня изнасиловал и испортил мою внешность. Думаешь, я буду молчать? – она присела, морщась от боли на спине.
Приподняв руки, Марина с грустью рассматривала почерневшие синяки, покрывшие запястья. Он не церемонился, развлекаясь с нею, и она не понимала, зачем провоцирует его, угрожая пойти в полицию. Ей надо быть хитрее, обмануть его, поклясться хранить молчание, а потом воспользоваться свободой, но она не могла переступить через себя. Изображать перед ним слабую и подавленную женщину – выше ее сил. Если она сделает это, то и в самом деле переломится, как сухая веточка.
- Я с радостью отведу тебя в полицию, - он явно злорадствовал, - прокуратура открывается в восемь. Мне как раз хватит времени, чтобы поиграть с тобою еще.
- Что с тобой не так? – из-за опухшей спины и ломоты в теле Марина плохо соображала, но с таким, как Сильв, даже лучшие психологи сломали бы мозг, - ты хочешь сдаться? Признаться в преступлениях?
- Нет. Ты промолчишь обо мне.
Она сдержалась от того, чтобы покрутить пальцем у виска. У этого парня отказала логика, а вначале он казался ей умным. Тем лучше для нее. Сильв может унижать ее, как мужчина, делать такие ненавистные ей татуировки, рисовать змей, которых Марина боялась с самого детства, но он не заставит ее молчать!
- Какой скептический взгляд. Погоди, пришло время кормления, мой птенчик, - Сильв ушел по направлению к мастерской и вернулся со стеклянной банкой. Внутри лежало что-то круглое, похожее на моток проволоки, - давай, открой ротик и скажи «а».
Он подцепил червя, тут же обвившего его пальцы и поднес эту мерзость поближе, прямо к ее губам.
- Меня сейчас стошнит, - прошипела Марина сквозь зубы.
- Ничего страшного, он закрепится изнутри и никуда не денется. Этот малыш – великолепнейшая копия человеческого паразита. Пришлось повозиться, элементы очень миниатюрны.
- Не надо, - она отвернула голову, пытаясь избежать цепких пальцев Сильва, но он вновь грубо обездвижил ее, оставляя после себя очередную роспись из синяков.