Только она хотела начать, как по проходу между столами послышались шаркающие шаги и на её макушку по-отечески опустилась крупная ладонь. Даша затаила дыхание, она почувствовала себя маленькой, это было так приятно, что, когда руку убрали, Даша почувствовала отчаяние, безграничное, безбрежное, как в детстве, когда однажды, гуляя в Сокольниках, она потеряла папу, ощущение было похоже. Она с тоской проводила глазами высокого с волнистыми тёмными, наполовину седыми волосами старика в растянутой толстой вязаной кофте на голое тело, в пижамных вельветовых штанах и дырявых домашних тапочках на босу ногу. Он не стал занимать кафедру, а поставил стул к окну, сел, закинув ногу на ногу, и закурил. Синий дым заклубился в луче света. Даше вдруг нестерпимо захотелось получить эту работу и чтобы он хотя бы ещё разок погладил её, как маленькую, по голове.
Даша подвинула к себе вопросник и стала бегло заполнять пустые строчки. Через пятнадцать минут ей осталось ответить на три последних вопроса. Самое главное в жизни, это… «любовь», написала Даша, потом зачеркнула и написала «приятие», опять зачеркнула и написала: «когда по нраву», это больше, чем любовь, решила она и удовлетворилась, перешла к предпоследнему вопросу: самый большой враг человека —… «это он сам», передумала, «близкие его», написала она, банально процитировав Библию, снова зачеркнула и потом решительно написала, прощаясь с надеждой работать на отца: «мечта», а на последний вопрос, который звучал: великая избавительница – это… Даша, не раздумывая, поставила: «смерть», она точно знала ответ на этот вопрос, печально улыбнулась и подписала экзаменационный лист: рука сама вывела – се, раба твоя, Дарья, встала и первая вышла из зала и оказалась в своей квартире, сил не было, она рухнула на кровать и провалилась в сон: она возлежала на пиру, на коленях у неё покоился гримуар, она раскрыла том на странице с описанием своего демона и приложила левую ладонь шрамом к странице, прижала посильнее и замерла в ожидании.
Тихо переговаривались гости, закатное солнце заглядывало в окна, и вдруг зазвенели тимпаны, заворчали барабаны, заныли, сжимая сердце, тубы и корну, зазвенели, задрожали струны кифар, человеческим голосом взвыла виола, солнце прикрыло свой утомленный покрасневший глаз, и в пиршественный зал на палевом, излучающем свет коне въехал Данталион в чёрных одеждах, в алом плаще. Даша привстала на своем ложе… и проснулась, как всегда, на самом интересном месте!
Она рассердилась и расстроилась, попыталась заснуть вновь, но ничего не вышло, она вскочила с кровати, на пол с громким стуком упала книга, Даша наклонилась, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди: она от радости не могла поверить своим глазам, смотрела долго, узнавая и не узнавая, боясь спугнуть удачу: под ногами лежал гримуар, по кожаному переплёту перебегали синие языки пламени, буквы на обложке вспыхивали золотом. Она схватила книгу и прижала к груди, сожалея, что дала ей упасть, готовая целовать её, испрашивая за это прощения.
Значит, правда, всё правда, и герцог Данталион, её демон-хранитель, и Бог в кофте и старых тапочках, и экзаменационные тесты на сценариста – всё правда, она в растерянности села на кровать, а тесты я наверняка провалила, обречённо подумала она. Может, на следующий год попаду, чем чёрт не шутит, пока Бог спит?! Вдруг повезёт! Отчего же нет! Да и с книгой она теперь могла всласть позабавиться, посмотрим, что скажет Данталион, когда она вызовет его. Легко! Она села на кухне и приложила к его странице левую ладонь, не успела она сосчитать до пяти, как в дверь позвонил Данила, или Данталион, два коротких и один длинный, э-то-яаа!
Она лениво подошла к двери и, разыграв скуку, сонным голосом сказала:
– Кто там?
Данила робко:
– Это я!
– Кто я? – продолжала вредничать Даша.
– Данила, – покорно сказал он из-за двери.
– Хто-хто? – изобразила маразм Даша, причём довольно достоверно.
– Я, Данталион, – обреченно сказал он.
– Герцог? – спросила Даша с издёвкой.
– Герцог Данталион, – послушно повторил он.
– Госпожа, – подсказала Даша из-за двери, довольно хихикая.
– Это я, герцог Данталион, твой демон-хранитель, госпожа. Служу и охраняю.
Довольная Даша открыла дверь.
– Проходи, дорогой, – сказала она.
– Спасибо, – улыбнулся он, наклонив голову. Она потрепала его по волосам и чмокнула в гладко выбритую щеку.