3
Рабочий день оказался тяжелым. Весь день я думала о том, как можно помочь Алисе найти преступника. Все осложнялось тем, что Алиса боялась идти в милицию, а я не хотела заставлять ее делать это. Работа на телевидении обязывала меня иметь различные знакомства, в том числе и среди правоохранительных органов, поэтому уже вечером я общалась со своим знакомым участковым, проживающим в нашем районе. Он пояснил мне, что, если Алиса укажет квартиру или хотя бы дом, в котором она была ночью, то он сможет нам помочь. Теперь я должна была найти Алису, и поэтому вечером около 8 часов я терпеливо стояла у ее подъезда, дожидаясь, когда она появится на улице. Мне повезло. Алиса случайно выглянула в окно, и печально поведала мне, что строго наказана матерью за отсутствие дома в течение целых суток. Я не могла разговаривать с нею через окно про готовность участкового помочь ее горю, поэтому решила спросить у нее номер телефона, пообещав прислать по смс важную для нее информацию. Она продиктовала мне номер по пальцам, поочередно показывая числа от 0 до 9, и я, записав номер к себе в сотовый телефон, пошла домой, пожелав Алисе спокойной ночи. Придя домой, я набрала на телефоне текст, содержащий вопрос, когда мы можем встретиться в ближайшее время, так как у меня есть к ней разговор.
Алиса ответила не сразу, и я уже подумала, что навязываюсь ей, что она не хочет со мной общаться и может все мои старания зря, но через некоторое время я увидела в своем телефоне «конвертик». Сообщение гласило: «Я немного приболела, но смогу завтра на 15 минут выйти из дома в 18:00». Я в свою очередь заверила ее, что обязательно приду, и тут же созвонилась по телефону с участковым. Он тоже пообещал приехать к дому Алисы и помочь нам.
В 18 часов следующего дня мы с лейтенантом сидели на скамье возле дома Алисы и, когда она вышла, я заметила ее болезненный вид. Алиса, увидев человека в форме, сначала остановилась, как бы растерявшись, а потом предложила нам отойти за дом, чтобы ее мать не увидела нас из окна. За домом мы обсудили все детали произошедшего; Алиса просто и обстоятельно изложила все события, ничего не умаляя, но и не преувеличивая. При этом она делала акценты на различных мелочах, вплоть до того, какие предметы мебели стояли в квартире того парня. Участковый по описанию сразу понял, о каком именно доме идет речь, поэтому нам не пришлось никуда ехать. После 10 минут разговора мы уломали Алису написать заявление, после чего она старательно вывела ровными круглыми буковками все, что продиктовал ей лейтенант, подложив под листок его кожаную папку. Потом он взял с Алисы объяснение и удалился, а я проводила Алису до подъезда и пообещала сообщить о любой новости.
При этом я попросила ее не переживать, ничего не бояться и выздоравливать.
Уходя, мы ни о чем не договаривались, но я шла домой в радостном расположении духа, зная, что участковый поможет нам найти преступника и привлечь его по всей строгости закона.
На следующий день после работы я зашла в магазин и, накупив кучу всевозможных фруктов, поехала к Алисе. Стоя под ее окном, расположенном на третьем этаже, я отправила ей эсэмэску: «Алиса, чтобы вылечиться, надо кушать фрукты. Выгляни в окно!» Через минуту Алиса удивленно смотрела на меня через двойное стекло, и я показывала ей пакет с фруктами. Через две минуты она уже держала его в руках и краснела от смущения.
«Зачем ты это все делаешь? – спрашивала она, – ведь это время, деньги…»
Я лишь улыбалась и желала ей скорейшего выздоровления. Мы общались не более трех минут, потому что ее мама выглянула в окно, и выражение ее лица говорило о том, что Алисе пора домой.
Когда она ушла, я достала баллончик, который лежал у меня дома с тех времен, когда мы с друзьями разрисовывали бетонные стены в своем дворе, и написала на асфальте прямо под окнами: «Алиса, не грусти!»
Удостоверившись, что никто за данным актом не наблюдает, кроме маленькой сморщенной старухи у соседнего подъезда, я убрала баллончик в карман и пошла домой.
4
Участковый позвонил мне сам через четыре дня и сообщил, что необходимо явиться на опознание сумки к нему на опорный пункт. Я с тех пор, как принесла фрукты Алисе, не созванивалась с ней ни разу и не видела ее, потому что размышляла, как нужно вести себя с этой милой, но безумно странной и безобидной девушкой, находящейся под полным влиянием своей матери. Я боялась «нарваться» на разговор с ее мамой, так как мне казалось, что она может раскусить, что я девушка, а не парень, и тогда мой эксперимент рухнет на корню. Алиса же называла меня Женей, это было мое настоящее имя, поэтому в данном смысле врать не пришлось. Я не замечала, чтобы Алиса усомнилась в моей принадлежности мужскому полу. Мне вообще казалось, что она боится поднять на меня глаза и все время чего-то стесняется, словно у нее есть комплекс неполноценности из-за отсутствия в ее жизни друзей и свободы. Она была красива, и я искренне не понимала, как такая девушка могла оставаться одна. В ней еще жила какая-то детскость, наивность, но в ее голосе, взгляде чувствовалось что-то неуловимо женственное, подлинное.