– Думаешь, я полный идиот, – Уолт, который был немного больше чем просто пилот гигантской игрушки, конечно же, сделал все сразу грамотно и четко. Подняв машину в рекордно короткие сроки в вертикальное положение, пилот сразу же подобрал разорванную руку и включил сбитый режим невидимой маскировки, продолжив свой отход на старую ракетную базу российской армии. – А ты что же, все видела?
– Ты медленно падаешь, но отлично встаешь!
– Ах ты…
Моник громко рассмеялась в небольшой, но очень чувствительный микрофон, и её сильная ножка нажала педаль акселератора последнего суперкара от «Климан».
Вадим Громов
Родился в июне 1987 года в Москве, окончил Московский институт управления. Более десяти лет работаю в IT сфере, половину из них – на должности ведущего программиста, что нисколько не мешает моему воображению постоянно проигрывать перед моим мысленным взором красочные картины неведомых мест, грандиозных событий и ярких историй.
Основной жанр, в котором я работаю, – научная фантастика: это проблемы и пути развития нашего (в самом широком масштабе) общества, это размышления на тему «а что, если», это истории, в которых всегда присутствуют неожиданные концовки и непредсказуемые повороты.
Помимо своего стремления ко всему, что так или иначе связано с виртуальной реальностью и информационными технологиями, я с трепетом слежу за новостями и в, казалось бы, совершенно других сферах человеческого знания: это квантовая физика, астрономия и психология. Меня завораживают выводы, сделанные учёными в этих областях за последние сотни лет, – когда от модели, в которой центром мироздания была Земля, мы пришли к пониманию того, что не только наша планета, но и наша родная звезда, наша галактика – всего лишь незримая песчинка в бескрайнем потоке материи и энергии, именуемом Вселенной.
От модели Средневековья человечество развилось к выводам о том, что даже то необъятное пространство, в котором мы существуем и которое привыкли называть Всем, вовсе всем не является – мы теперь знаем, что наша Вселенная далеко не единственна. Благодаря выводам, сделанным за последние сто лет на основании развития области знаний, именуемой квантовой физикой, или физикой микромира, мы увидели воочию, что поведение частиц, из которых состоим все мы, напрямую зависит от того, наблюдают за ними или нет. Всё это заставляет задуматься над тем, а существует ли вообще реальность?
Главная причина
Шум, суета и свет улицы не проникали в закрытое помещение, лишённое окон. Оно было именно таким, каким его представлял себе Лу в детстве, когда мечтал о том, как он будет работать среди разных интересных колбочек, бутылочек и замысловатых приборов, одетый в непременно белоснежный халат учёного-химика. Да, Лу хотел стать химиком. Хотел с детства и стал им. Его родители не очень разделяли его пылкую увлечённость этой дисциплиной, считая, что для жизни было бы гораздо полезнее стать, например, юристом или, на худой конец, адвокатом. Но сердцу не прикажешь, и Лу с завидным успехом сдавал свой любимый предмет и занимал места на городских олимпиадах. Потом он поступил в колледж и с отличием его окончил. Затем наступили будни.
В отличие от его розовых мечтаний, действительность бытности химиком не содержала в себе той магии и того неведомого очарования, о которых грезил в детстве Лу. Так всегда бывает с мечтой: достаточно ей внезапно стать явью (вот он, твой кадиллак), как со взора будто в тот же момент слетает наваждение (его надо мыть, чинить и писать заявление об угоне, если не обнаружил его на стоянке утром). Эту простую истину Лу понял уже давно, а по сему решительно не печалился, когда составлял еженедельный рутинный отчёт о работе отдела биологических исследований своего института биохимических процессов. Да, громкое название, если вы обыватель. Но если вам посчастливится оказаться в этих ярких коридорах, наполненных целым букетом схожих с больничными запахов и понаблюдать за деятельностью сотрудников, то вам сразу станет ясно: здесь не изобретают эликсир бессмертия под строгим грифом секретности – здесь просто работают. Всегда есть множество мелких заказов, как-то: определить наличие вредных для здоровья веществ в очередной партии подпольных йогуртов.
Лу давно не печалился на этот счёт и справедливо свыкся, но, что уж говорить, всё же где-то в глубине своей души лелеял-таки надежду, что непременно завтра либо его лаборант, либо какой-нибудь сумасшедший учёный вдруг ворвётся в его лабораторию, сметая со стола пакетики йогурта, нервно комкая в руках испещрённый формулами листок блокнота, и выпалит на одном дыхании: «Лу, я нашёл! Мы излечим все болезни, и наши имена золотом напишут в каждом учебнике истории!»
Для Лу такое лекарство было бы вдвойне важно: его отец уже три месяца лежал в больнице с диагнозом «рак»: врачи говорили, что надежды на то, что он проживёт хотя бы год, минимальные. Лу трезво отдавал себе отчёт в том, что на его веку такое лекарство появится едва ли. И он корил себя за то, что, будучи учёным и каждый день сталкиваясь с различными реакциями и химикатами, не мог помочь отцу ничем. Его относительно успокаивала только одна мысль: точно так же думают ещё тысячи учёных, которые, обладая даже гениальным складом ума и неограниченными возможностями, не могут побороть этот смертельный недуг.
Поставив последнюю точку в отчёте, Лу потянулся и оглядел пустое помещение: его помощники уже ушли, оставив на него всю тяжесть бюрократии. Завтра утром он занесёт эти бумаги на третий этаж, и всё повторится опять. Лу вздохнул и встал со скрипящего стула, затем немного прибрался и открыл шкаф с одеждой, который располагался в небольшой «прихожей», отгороженной от основного помещения тонкой стеклянной дверью. Повязав шарф, он вышел и запер дверь лаборатории на ключ. Затем поднялся по лестнице (лаборатории по не известной никому причине располагались на минус первом этаже) и отдал ключ полусонному охраннику. Тот невнятно пробормотал «До свидания» и уткнулся снова в изучение раздела «Спорт» местной газеты.
Лу вышел на улицу и тут же пожалел, что утром забыл дома свой зонт: вечерний ливень уже образовал небольшие озёра на тротуарах и продолжал стеной падать с небес. Поёжившись, он поднял воротник и побежал по направлению к подземному переходу – казалось, до него было подать рукой. Добравшись наконец до лестницы, Лу смахнул капли воды с лица и начал спускаться вниз, к небольшому скудно освещённому тоннелю. С каждым шагом звук с улицы становился всё глуше, заменяясь безмолвием пространства впереди. Приготовившись для следующего шага, он перенёс вес, но потерял равновесие: на месте, где должна была быть очередная ступень, не оказалось ничего.
Лу открыл глаза и обнаружил себя лежащим на земле. Первое, что он увидел, – это тяжёлые серые тучи над ним; через их плотную массу едва пробивались солнечные лучи, они словно физически давили на него и окрашивали мир вокруг в оттенки серого. Он сделал усилие и привстал. Голова кружилась. Было тяжело дышать. Ничего не понимая, Лу помотал головой и снова закрыл глаза: в картину, которую увидел он, было просто невозможно поверить.
Вокруг него находился город. Знакомый ему до последней трещины в асфальте город, но… другой. Он чем-то незримо отличался от той реальности, в которой ещё совсем недавно жил Лу, по содержанию и разительно по наполнению. Город вокруг был абсолютно пуст. Воздух был наполнен мелкой чёрной пылью, которая то оседала на асфальте и его коже, то снова поднималась в воздух под очередным порывом холодного ветра и уносилась прочь. То и дело он подхватывал обрывки ткани и гнал их в сторону, играя, затем бросал, словно ребёнок наскучившую игрушку, и подхватывал снова… Абсолютная тишина резала слух, так непривычный к полному отсутствию посторонних звуков.
Лу встал и ошалело огляделся.
– Эй!
Звук утонул в переплетении переулков.
– Здесь есть кто-нибудь?
Словно во сне, он неуверенным шагом направился в произвольном направлении, не замечая ничего вокруг. Ему сейчас было просто необходимо идти. Статичность окружающего сводила с ума, а движение помогало ему воспринимать всё, что его окружало, всерьёз. Сейчас он просто не мог мыслить аналитически. В голове стоял вакуум; любая мысль словно рассеивалась, не доходя до уровня осмысленного восприятия.