– Осталось понять, что, – невесело усмехнулась Диана, затем продолжила уверенно: – Нас должно что-то объединять.
– Ты правда так думаешь? – усомнился Рори.
– А по какому принципу тогда нас всех выбрали?
– Рассказать? Случайным образом – раз; по психологической совместимости или другому подобному бреду – два; потому, что у нас вместе получается такой набор профессий, а не иной – три; потому, что у нас разные характеры, такие, какие нужны им для эксперимента – четыре; по…
– Спасибо, Рори, я поняла, – девушка прервала его жестом.
– И всё-таки, – вмешался Оскар, – я считаю, что Диана права. Они не должны давать неразрешимых загадок.
– И с чего ты предлагаешь начать? – спросил Линделл.
– Нужно один за одним постепенно отбрасывать все варианты. С профессиями, к примеру, мы более или менее разобрались – одним вариантом меньше, тут у нас ничего общего.
– Может, семья? – предположила Диана, – Это то, что окружает нас постоянно, может, мы здесь найдём зацепку? Я не замужем, детей у меня нет. Я уехала из Реймора учиться в колледж и обосновалась в Белтоне. Пока снимаю жильё, но планирую обзавестись своим – тогда можно будет подумать и о семье. Отец занимается ремонтом робототехники, мама по образованию журналист, сейчас ведёт свою колонку в местной газете, работает в основном на дому.
Она замолчала.
– Я про своих уже рассказал, – сказал Рори. – Живу один, ни детей, ни жены, и как-то желанием не горю.
– У меня есть девушка, – начал Линделл, – мы встречаемся не так давно, но… я люблю её. И она меня, – его взгляд погрустнел. – Жить вместе пока не получается, тут ещё этот Марс… Если коротко, то я тоже пока человек не семейный.
– А ты, Оскар? – Диана обратилась к мужчине. – У тебя есть семья?
Он смотрел будто сквозь собеседников, сейчас его взор словно пребывал где-то очень далеко отсюда.
– У меня есть дочь, – он на секунду закрыл глаза, – Это долгая история.
– Расскажи нам, вдруг это важно, – Линделл подошёл ближе. – Сейчас может иметь значение любая деталь.
Оскар помолчал секунду, вздохнул и начал:
– Несколько лет назад я познакомился в городе с одной девушкой. Её звали Эвелина Холл. Мы полюбили друг друга с первого взгляда. Всё это было похоже на какую-то сказку или наваждение. Она была из богатой семьи, её отец, Джереми Холл, владел двумя угольными шахтами в окрестностях и несколькими лавками в других городах. Мы старались всё скрывать, но он узнал о нас и, конечно, был в ярости в тот день. К тому моменту Эвелина уже носила нашу дочь, и это была самая большая наша тайна. Кроме нас, об этом никто не знал. Её отец устроил скандал. Он говорил о том, что девушке с таким наследием негоже путаться с грязным фермером, что она позорит честное имя Холлов… и ещё много чего в таком духе. Она мне рассказывала это в нашу последнюю встречу. В конце концов, Эвелина даже хотела уйти из дома, но… я не знаю, что там произошло, однако уже на следующий день они уехали. Никто не мог сказать, куда. Он просто увёз свою дочь в другой город, подальше от меня. Я постоянно пытался её отыскать. Я спрашивал всех и каждого, я объездил все города, до которых смог добраться. Джереми Холл знал своё дело. Он позаботился о том, чтобы я не смог найти никаких следов. Наверное, помогли его деньги и связи. Я жил мыслями о том, что найду её, что мы будем снова вместе. Так прошли годы. Спустя четыре весны я оказался на пути в Плезант Хилл по своим делам, и там, по дороге познакомился с молодой девушкой. Мы разговорились, и оказалось, что ей знакома фамилия Холл. Подруга матери её знакомой была несколько лет служанкой в этой семье. Я уже хотел узнать адрес владения Холлов, но она поведала мне историю, после которой надежда найти Эвелину и мою дочь снова казалась призрачной. Как стало понятно из её слов, Эвелина выносила моего ребёнка – именно тогда я узнал, что это девочка, – несмотря на все угрозы отца. Когда же Флоренс появилась на свет, он приказал служанке отнести ребёнка – так, чтобы никто не узнал. Он запугал женщину до такой степени, что и через три с половиной года она не могла сказать, куда и кому отнесла новорождённую. Её уволили на следующий день, а сами Холлы тут же переехали в другой город. В какой, снова не мог сказать никто.
Оскар замолчал. Диана смотрела на него – тем взглядом, который может принадлежать только женщине: полным сочувствия и сопереживания.
– Это так… несправедливо, – сказала она тихо. – Ты обязательно найдёшь их. И Эвелину, и Флоренс.
– Я никогда не теряю надежды, хотя и понимаю, что с каждым днём это становится всё сложнее. Они отдаляются всё больше, и в конце концов Эвелина уже не сможет вспомнить моего лица. А моя дочь меня так и не узнает. Мне невыносимо больно думать об этом. Если бы я только мог быть рядом с ними…
Наступила тишина. Было видно, что Оскар изо всех сил сдерживает свои эмоции. Диана села рядом и обняла его за плечи. Линделл был погружён в свои мысли. Казалось, где-то глубоко в душе его переполняют сильные чувства, он переживал на этих словах что-то глубоко личное.
– А что у тебя за история с девушкой? – решился вмешаться Рори.
– Не думаю, что это относится к делу, – сухо ответил он.
– Значит, история Оскара относится, а твоя нет? Рассказывай.
Линделл встретил заинтересованные взгляды и вздохнул. Он явно не хотел озвучивать свои переживания.
– Я и Эмма, мы встречаемся несколько месяцев. Она живёт с родителями, я, как уже говорил, своего угла не имею, поэтому мы хотели найти способ жить вместе… Но, как всегда, всё упирается в деньги. Я зарабатываю не много и не могу позволить себе этого. А тут набор в эту группу среди наших выпускников… Одним словом, пообещали хорошие деньги, и я согласился. Не думая. Не верил, что пройду, но… понимаете, это билет не на пикник, это дорога длиной в семь лет, и я… осознал это только после того, как мне сообщили о том, что я прошёл. Я не могу взять Эмму с собой. Я могу отказаться, но тогда буду и дальше сидеть на гроши и пытаться пробиться по специальности. Это ужасно сложно, так как не очень уж много рейсов совершают такие корабли: дай бог несколько в год. Это мой шанс, это большая удача, каждый хотел бы оказаться на моём месте, но… я просто не представляю, что мне делать. Эмма пока не знает, я понятия не имею, что ей сказать.
– Парень, – уверенно перебил его Оскар, – я последние несколько лет только мечтаю о том, чтобы Бог предоставил мне такой выбор; чтобы я мог сам решить, остаться мне с Эвелиной или нет – и клянусь небесами – я, не раздумывая, выберу её! Какие бы золотые горы мне ни обещали. Не делай того, о чём будешь жалеть и о чём будешь корить себя всю свою оставшуюся жизнь. Если ты любишь её – оставайся! Вы найдёте деньги, вы решите все проблемы и преодолеете все трудности, главное – будьте вместе. Подари себе жизнь, которой лишился я. Ты пока можешь не осознавать этого, но поверь мне, я прошёл через расставание, через всю безысходность и боль. Я хочу, чтобы ты выбрал счастье, а не далёкую выгоду.
На глазах Линделла выступили слёзы. Он быстро вытер их белым рукавом и кивнул.
– Сейчас, здесь, не имея понятия, вернусь ли я вообще домой, многое понимаешь и на многие вещи начинаешь смотреть по-другому. То, что казалось не важным, незначительным, сейчас, наоборот, выходит на первый план. И я понимаю, чего бы я лишился согласись я лететь. Теперь понимаю. Это чувство преследовало меня с того самого момента, как я очнулся здесь, но твоя история, Оскар, помогла мне на многое открыть глаза. Я думал об этом, пока ты рассказывал, как самоотверженно ты искал Эвелину, как даже спустя годы ты не теряешь надежды увидеть её, – и понимаю, что на твоём месте могу оказаться и я. И это зависит только от меня, больше ни от кого.
– Я рад это слышать, – улыбнулся Оскар. – Правда. И я верю, что ты примешь верное решение.
Линделл улыбнулся впервые за этот день.
– Ну что, – решился вмешаться Рори, – я понимаю, душещипательные истории у нас закончились? И не похоже, чтобы у нас у всех были какие-то однотипные семьи. Будем дальше думать или как?
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты бездушный эгоист? – в сердцах сказала Диана.
– Постоянно, – Рори не стал принимать её выпад всерьёз, – просто я считаю, что все эти истории из жизни в стиле мыльной оперы не относятся к делу, а мы не в том сейчас положении, чтобы устраивать собрание сочувствующих друзей. Нам нужно как можно быстрее понять, чего от нас хотят. Мне, если честно, здесь торчать надоело, и я мечтаю принять ванну и посмотреть телек.