Пол — это не набор человеческих качеств. Пол — это не только «социальное воспитание» и «социальное деление». Пол — мужской и женский — это некая неиввестная нам пока сущность, которая укоренена в биологии представителей каждого из полов, но произрастает в культуре, которая и видоизменяет эту сущность зачастую до неузнаваемости. А мы оказываемся не способны понять, что здесь что, и потому постоянно путаемся.
Если звезды зажигают...
Но, как известно, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. И действительно, ведь это так удобно, когда и со своим, и с противоположным полом тебе все понятно! Всегда можно сослаться на «женские слабости» или, напротив, возвеличить чью-то «настоящую мужественность», обвинить во всем пресловутую «женскую логику» или «мужской эгоизм». Все эти рассуждения — лишь один из множества способов манипуляции, оправдания, оценки. К сожалению, мы и сами того не замечаем, как становимся заложниками собственных манипуляций, как они в свою очередь начинают манипулировать нами. Женщины начинают страдать то от «недостатка женственности», то, другая крайность, от «недостатка мужественности». А мужчины как огня боятся обвинений в «женственности», тогда как ради доказательства своей «мужественности» они способны на самые отчаянные глупости.
Сила женщины в том, что ее не объяснишь с помощью психологии. Мужчин можно анализировать, а женщин... только обожать!
Все это так, но ведь мы — мужчины и женщины в, отдельности — действительно обладаем чем-то, что является нашей специфической сущностью, сущностью нашего пола. Мужчина никогда не превратится в женщину, женщина никогда не станет мужчиной. При желании можно, конечно, перекроить нашу личность: избавить женщину от комплексов неполноценности, связанных с тем, что она — «недочеловек»; можно освободить мужчину от его стремления быть «мачо», лишенным чувств. Но ведь все это не имеет никакого отношения к полу, это вопрос общественной культуры, ее норм и установлений. Пол от этих личностных перемен не рассосется, у мужчин чувства и способы думать останутся мужскими, да и женщины будут продолжать воспринимать мир так, как может воспринимать его только женщина.
У нас принято думать, что «женщина — недочеловек», а «мальчики никогда не плачут». История же знала общества, где между мужчинами и женщинами различий не делалось, где женщина считалась даже главой рода! Я же, со своей стороны, кладя в залог весь свой психотерапевтический и человеческий опыт, совершенно официально могу заявить следующее: женщина может быть борцом, каких свет не видывал; прагматизму, разумности, зачастую и жесткости женщин можно позавидовать. А вот мужчины, напротив, — это глубоко чувственные, необычайно ранимые, сострадательные и переживательные существа, которые, впрочем, совершенно неспособны подобные свои качества демонстрировать. Если вы так не думаете, то только потому, что в нашей культуре так не принято думать, а, как говаривал незабвенный И. П. Павлов, если нет в голове идеи, то не увидишь и фактов.
Мужчина и женщина — это две ноты, без которых струны человеческой души не дают правильного и полного аккорда.
Все мы находимся под прессом культуры и традиции: мы не только воспитывались и формировались в этом прокрустовом ложе, мы, ко всему прочему, являемся еще и носителями этой культуры и этой традиции, мы ее воспроизводим. А когда ты что-то до кого-то доносишь, когда ты этому кого-то учишь, то неизбежно веришь в это значительно больше, нежели если бы ты был лишь «вольным слушателем» подобных лекций или нравоучений. Именно это и происходит со стереотипами поведения в области пола. Вот почему женщины, приученные к демонстрации собственных чувств («Солнышко, ты чего расстроилась?»; «Ну не плачь, папа купит тебе мороженое...»), производят впечатление необычайно чувствительных существ. А мужчины, которым проявление их чувств всегда было противопоказано («Перестань плакать, я тебя накажу!»; «Что ты капризничаешь, как девчонка!»), производят впечатление «грубых, бесчувственных и неотесанных чурбанов».
Проблема в том, что, играя эти роли, мы формируем собственное представление о себе. Играя роль «беспомощной и беззащитной», женщина сама постепенно начинает думать, что она «беспомощная и беззащитная», хотя, вполне возможно, это абсолютно не соответствует действительности. И убери мы эту роль, окажись эта женщина в иных обстоятельствах — и перед нами будет «бой-баба», которая знает, что ей нужно, зачем ей это нужно и, главное, как этого добиться. Мужчина же, принужденный без конца изображать из себя «сильного и волевого» человека, «рыцаря без страха и упрека», постепенно просто отучается проявлять собственные чувства; он все равно их испытывает, но не способен ни произвести на свет соответствующее им поведение, ни даже дать себе в них отчет.
Большая часть мужчин требует от своих жен достоинств, которых сами они не стоят.
Можно сказать, что культура в области пола (и, конечно, во множестве других областей) накладывает на нас свое клише. Часть таким образом от нас отсекается, а если же под этим клише обнаруживается «белое пятно», то оно просто закрашивается в соответствии с привычными общественными стереотипами. Истина же, то, что на самом деле является полом, остается тайною за семью печатями. А мы, не зная этой истины, не понимая сущности своего пола, каждодневно допускаем такое гигантское количество непозволительных ошибок, что в конечном счете все это становится одной глобальной ошибкой, которую любой патологоанатом назвал бы «травмой, несовместимой с жизнью».
Научный факт:
«Статистика самоубийств — это не цифры, это люди!»
Мы должны научиться смотреть в лицо фактам, обычно же мы смотрим на свои представления о действительности. Многочисленные виртуозные исследования социальных психологов показали, что разница между тем, какова социальная действительность на самом деле, и тем, как мы ее себе представляем, просто огромная. Культура, традиция, массовое сознание надевают нам на глаза искажающие действительность очки. Так, наверное, тоже можно жить, но в этом случае нам никогда не вырваться из порочного круга собственных ошибок. Если я ошибаюсь в своем восприятии фактической действительности, то мои действия будут ошибочными, это неизбежно. А если я буду допускать ошибки, то синяки и шишки мне гарантированы, поэтому сколько бы странной, неправдоподобной и даже тяжелой ни была бы действительность, жизнь в соответствии с ней в итоге оказывается куда более практичной и радующей душу.
Я бы хотел заострить ваше внимание на факте, который, мне кажется, должен несколько скорректировать наши представления о полах и их сущности в пользу большей достоверности. Факт этот лежит в плоскости так называемого суицидального поведения. Об этом, возможно, мало кто из нас задумывается, но подобное «блаженное неведение» отнюдь не является безобидным. По прогнозам Всемирной организации здравоохранения (это что-то наподобие медицинской ООН), к 2020 году смертность от суицида выйдет на второе место среди других причин смертности и превысит смертность от рака, т. е. люди будут чаще умирать в результате самоубийства, нежели вследствие онкологических заболеваний, а реже — только от инфарктов и инсультов. Сейчас в год от самоубийств только по официальным данным умирает больше двух миллионов человек, т. е. в два раза больше, чем в результате дорожно-транспортных происшествий. Так что, как ни крути, проблема эта действительно весьма и весьма актуальна.
Теперь давайте задумаемся над тем, какой человек скорее покончит с собой — тот, кто является «толстокожим существом», не чувствительным к жизненным перипетиям, или же «тонкокожий человек», который принимает жизненные события слишком близко к сердцу? Вероятно, «тонкокожие люди» являются здесь «группой риска». Второй вопрос звучит следующим образом: если человек пытался покончить с собой, но не довел это дело до логического конца, т. е. ограничился лишь попыткой самоубийства, он действительно раним и восприимчив или же он думает, что он раним и восприимчив к жизненным невзгодам? Вероятно, он думает, что он «слишком чувствителен» и «уязвим» (поэтому он и совершает попытку самоубийства), а на самом деле таковым не является (в противном случае он бы, конечно, не стал бы мяться и вышел бы из жизни вон, хлопнув дверью).