— Да вы, Као, прямо благородный разбойник! — я восхищенно покачал головой. — Вознаграждаете несчастных, наказываете злодея. Как в кино!
Чой усмехнулся.
— Мне больше нравится, что план не предусматривает ни капли крови. Хотя, конечно, нельзя исключить непредвиденных обстоятельств.
— Типа?
— Чего гадать! Пока что предвидеть ничего нельзя.
— Хорошо, — сказал я. — Где и когда встречаемся?
— Вы с Вирджинией должны быть на причале в два часа дня. Находите яхту, поднимаетесь по трапу. Эрик будет на борту минут за десять до вас. К тому времени станет уже понятно, согласны ли матросы быть заодно с нами. Если нет — дайте понять, что мы готовы действовать жестко. Я думаю, у вас это получится, — Као улыбнулся. — Это ведь вы так мило побеседовали вчера вечером с двумя незнакомцами на Пали-Пасс?
— У меня не было другого выхода!
— Ничего страшного! Так вот: Рид будет на яхте в половине третьего, я появлюсь накануне. Тут же поднимаем якорь.
— Надеюсь, с погодой повезет. Не переношу качки! — я улыбнулся.
— Будем верить, что все обойдется, — сказал Као. — В крайнем случае, Эрик предложит вам ведро.
— Да, — вздохнул я, — зальет туда свинца и привяжет мне на шею.
Вирджиния нервно побарабанила пальцами по столу.
— Као! А что должна делать я?
— Ничего, дорогая, — ответил он. — Твоя задача — в два часа дня помочь Бойду найти яхту. И все.
— Тогда, может, я пойду? Остались кое-какие дела, хочу закончить перед отплытием.
— Конечно. К Дэнни у меня вопросов тоже больше нет. Эрик, нам с тобой осталось обсудить некоторые частности — и тоже можешь быть свободен.
— Значит, можно идти? — я встал.
— До встречи на яхте. Не забудьте — четырнадцать ноль-ноль.
На улице Вирджиния сказала:
— Извини, Дэнни, хочу сбегать домой. Женские заботы: сложиться перед путешествием, платья, все прочее.
— Конечно, — ответил я. — В два часа на причале?
— Не опаздывай, — она чуть заметно улыбнулась. — Я очень на тебя надеюсь.
Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Потом поймал такси.
В холле отеля кто-то схватил меня за рукав.
— Стой, Бойд! Поговорить надо! — Эмерсон Рид был в своем обычном состоянии: вот-вот взорвется. — Какого дьявола ты до сих пор ошиваешься на Гавайях!
— Хорошо здесь! — беззаботно улыбнулся я. — Пальмы, девушки, гитары... Рай земной!
— Хватит паясничать! — заорал он так, что на нас оглянулись. — Это ты мне подкинул подлянку с цветами? Ты, я знаю! Шуточки откалываешь?!
— Какие цветы? — я наморщил лоб, делая вид, что что-то вспоминаю.
— Цветы на похороны Бланш! От моего имени! Мне потом принесли счет!
— Но ведь ты же любил ее? — спросил я проникновенно.
Рид на мгновение застыл с открытым ртом, потом челюсть его медленно поджалась, губы скривились в ехидной улыбочке.
— В общем так, Бойд: советую я тебе поскорее мотать отсюда.
— Почему? — удивился я.
— Пит Рошель — знаешь такого? Так вот, он очень тобой интересуется.
— А чего интересоваться? Я живу здесь, пусть приходит.
— Они с Бланш любовь крутили, — ухмыльнулся он. — Большу-у-ю любовь! А сейчас он думает, что это ты Бланш убил.
— А с чего это ему так думать? — поинтересовался я. — Разве что ты подсказал?
— И решил Рошель тебе отомстить, — продолжал Рид, не слушая меня. — А он такой: решил — значит, сделает. Убийца Бланш умрет той же смертью, что и она, — так сказал. Так что не мелькать бы тебе на Гавайях, Бойд!
— Эмерсон, — спросил я серьезно, — а правду про твои мексиканские круизы рассказывают, что во время них девушки за борт выбрасывались? И правда, что когда кого-то на контрабанде ловят, то один стреляется, а второй, который его сдал, яхту прихватывает?
— Что? — он пошел пятнами. — Ах, ты... — и замахнулся.
Мой кулак опередил его. Бил я под ложечку, а этот удар у меня поставлен. Рид согнулся и начал хватать воздух ртом.
— Тебе туда, Эмерсон, — сказал я, взял его под руку, довел до ближайшего стула и помог сесть. Он скрючился, обхватив живот руками.
— Купить тебе цветы? — спросил я заботливо. Потом пошел к себе в номер — пусть старина Рид отдохнет в одиночестве.
До двух времени еще достаточно. Я принял душ, побрился и стал прикидывать, во что одеться — учитывая пребывание в океане, плюс возможность земляных работ и перетаскивания тяжестей. Но открыть шкаф и покопаться в своем нехитром гардеробе не успел: мои раздумья прервал стук в дверь.
В это утро мне везло на встречи со старыми знакомыми. Эмерсон Рид еще, возможно, сидел, скрючившись, в холле, а в дверях уже улыбался, как всегда жизнерадостно, лейтенант Харольд Ли.
— Алоха какахиака! — весело поприветствовал он меня.
— Алоха, алоха... Снова вы?
— Пустите к себе? — глаза его посмеивались за стеклами очков.
— Куда ж я денусь!
Ли прошел в комнату, и я почувствовал внутреннее напряжение. Оно у меня всегда появлялось накануне разговоров с полицейскими: хорошего от этих ребят тебе, Дэнни Бойд, ждать нечего.
— Полиция сегодня утром обнаружила у бара «Хауоли» «додж», — начал Ли таким тоном, будто рассказывал светские новости. — Багажник и задний бампер — всмятку! Стали проверять, чей, — оказывается, это вы его брали напрокат, мистер Бойд.
— Вынужден в этом чистосердечно признаться, — вздохнул я.
— Поздно! — весело вскричал он. — Вы же все-таки немножко мой коллега, мистер Бойд! Должны знать, что если произошла авария, нужно немедленно сообщить в полицию.
— Да будет вам, лейтенант, — улыбнулся я. — Самая обычная история. Какой-то кретин спьяну возле бара врезался сзади в машину. Мне ив голову не пришло дергать без нужды ваших ребят. Просто решил позвонить потом в фирму, где брал «додж» напрокат.
— И все-таки, — покачал головой Ли, — налицо нарушение закона.
— Будете меня арестовывать?
— Видимо, воздержимся, мистер Бойд, — вид у лейтенанта был такой, словно он мучительно рассуждает, стоит брать меня под стражу или нет. — В конце концов, человек приехал отдохнуть, к чему портить ему впечатление от Гавайев.
— Спасибо, — искренне поблагодарил его я.
— В конце концов, бывают аварии и посерьезней, — продолжал он. — Вот на Пали-Пасс вчера свалилась в ущелье машина. Два трупа.
— Н-да... — протянул я. — Всегда обидно погибнуть из-за нелепой случайности.
— Все гораздо интереснее, — лейтенант быстро, но внимательно посмотрел на меня. — Машина разбилась о дно ущелья и загорелась. Сейчас это просто груда горелого металла. От тех двоих в салоне тоже мало что осталось. Но вот что любопытно: когда патологоанатом в морге поковырялся в их останках, он начал утверждать странные вещи. В частности, сказал, что одного перед аварией застрелили. И в качестве доказательства показал пулю.
— Ого! — поскольку Ли говорил со мной вежливо, я решил отвечать ему тем же и потому тщательно демонстрировал интерес к его рассказу.
— Вы-то сами где были вчера вечером, мистер Бойд? Примерно в полвосьмого?
— В центре, — мгновенно ответил я, — сидел...
— ...в каком-то баре, — закончил мою фразу Ли. — Названия бара, конечно, не помните. Потом отправились в «Хауоли». Так?
— Естественно, так!
Лейтенант снял очки, достал носовой платок и начал медленно протирать стекла.
— Слушайте, мистер Бойд, — сказал он уже серьезно. — Я не знаю, что вы за человек, но рискну быть с вами откровенным. Могу я ждать от вас того же?
— "Говоря с людьми, не криви душой", — учил меня в детстве папа.
Я не понимал, к чему он клонит, и предпочел пока сохранить шутовской тон. Но Ли уже не был расположен к шуткам.
— Я беседовал с вашим знакомым, Эмерсоном Ридом, — он посмотрел стекла на свет, подышал на них и стал протирать дальше. — Рид близко знал мисс Арлингтон и тяжело переживает ее смерть. Во время нашего прошлого разговора вы, мистер Бойд, говорили мне, что Рид просил вас после приезда в Гонолулу передать привет покойной. Вы сказали, что созвонились с Бланш, но сами к ней не ездили. Верно?