— Я сегодня вернусь поздно, — сказала ма. — В углу ящика в комоде лежат 25 центов. Приготовь малышам ужин и попытайся навести здесь порядок. Мы не должны быть свиньями только потому, что живем в таком месте.
— Хорошо, ма. — Я воевала со спутавшимися волосами и теребила их так, что на глазах у меня проступили слезы. — Где ты сегодня работаешь?
Я старалась перекричать шум в другой комнате, где младшие собирались в школу.
Она устало вздохнула, хотя день еще не начался.
— Мне сегодня нужно в три места, но последнее — у миссис Паддингтон. — Лицо у нее просветлело. Миссис Паддингтон иногда платила сверх обусловленной суммы или же отдавала ма старое платье или остатки съестного. Она была добрая.
— Как ты ладишь с миссис Кливити? — спросила ма, проверяя, положила ли она в сумку рабочие туфли.
— Все в порядке, — ответила я. — Но она чудачка. Заглядывает под кровать, прежде чем лечь.
Ма улыбнулась.
— Я слыхала, что некоторые люди так делают, но это обычно говорят о старых девах.
— Но, ма, ведь в квартиру никто не мог войти! Она заперла двери, как только я пришла.
— Люди, заглядывающие под кровать, не всегда бывают рассудительными. Кроме того, быть может, ей хотелось найти что-нибудь под кроватью.
— Но у нее же есть муж! — крикнула я, когда она уже вела Дэнну через двор.
— Можно искать и еще что-нибудь, кроме мужа, — крикнула она в ответ.
— Анна хочет мужа! Анна хочет мужа!
Ланелл и Дит прыгали вокруг меня и дразнились, а позади них, слабо улыбаясь, стояла Кэти.
— Заткнитесь! — прикрикнула я. — Сами не знаете, что говорите. Живо в школу!
— Еще рано. — Пальцами босой ноги Дит зарылся в пыль двора. — Учительница и так говорит, что мы приходим слишком рано.
— Тогда оставайтесь и помогите мне с приборкой, — сказала я.
Их и след простыл. Грязные ноги Дита напомнили мне, что не худо бы вымыть свои, прежде чем отправляться в школу. Я наполнила таз водой из колонки, что стояла посреди двора, и, присев на край кровати, опустила ноги в ледяную воду, вымыла их твердым, серым, шершавым мылом, каким мы всегда пользовались, и растерла старым полотенцем. Воду я выплеснула во двор и смотрела, как она пыльными змейками бежит по плотно утоптанной земле.
Я вернулась, чтобы обуться и надеть свитер, и взглянула на кровать. Потом легла ничком и заглянула под нее. Искать что-нибудь другое. Там была знакомая куча картонных коробок с нашими вещами и знакомые пыльные комочки да еще зелёный чулок, который Ланелл потеряла на прошлой неделе, и больше ничего.
Я встала, отряхнула платье, завязала деньги в уголок носового платка и, натянув свитер, побежала в школу.
Я выглянула наружу, в сырые, ветреные сумерки.
— И сегодня идти?
— Ты же сказала, что придешь, — ответила ма. — Держи свое слово. Тебе давно следовало уйти. Она, наверно, ждет.
— Я хотела посмотреть, что ты принесла от миссис Паддингтон.
Ланелл и Кэти играли в углу голубым корсетом и шляпкой, украшенной зелёным виноградом. Дит катал по полу апельсин, чтобы сделать его помягче, прежде чем проткнуть в нем дырку и выпить сок.
— Она сегодня перебирала сундук, — сказала ма. — Больше всего там было старья, принадлежавшего ее матери, но вот эти два пальто — хорошие и плотные. Ими приятно будет укрыться ночью. Кажется, сегодня будет холодно. Со временем я распорю их и сделаю одеяла. — Она вздохнула. Времени-то у нее как раз никогда и не было. — Возьми газету, прикроешь голову.
— О, ма! — Я натянула свитер. — Дождь ведь перестал. Это будет смешно!
Я побежала, быстро миновала пятнышко света из-под нашей двери и перепрыгнула через ручей, оставшийся после дождя и протекавший через двор. Внезапный порыв сердитого ветра осыпал меня тяжелыми, холодными дождевыми каплями и гнал весь остаток пути до двери миссис Кливити, под маленький навес, едва прикрывающий крылечко. Я быстро постучалась, откидывая со лба растрепавшиеся волосы. Дверь распахнулась, и я очутилась в теплой, полутемной кухне, почти в объятиях миссис Кливити.
— О! — Я отстранилась, задыхаясь от смеха. — Такой ветер…
— Я боялась, что ты не придешь. — Она повернулась к плите. — Какао еще горячее.
Я сидела, грея руки о чашку и смакуя какао, глоток за глотком. Миссис Кливити сварила его на молоке, а не на воде, оно было душистое и очень вкусное. Но мои мысли перебегали от ароматного напитка к миссис Кливити. В тот краткий миг, когда я столкнулась с ней вплотную, мне удалось заглянуть глубоко в ее тусклые глаза. И я поразилась: они были тусклыми только снаружи. А в глубине… в глубине…