— Принц-Пломбир получил сорок предложений о браке!
— Поговаривают, будто дочка привратницы тоже влюбилась в него.
— «Сосульки» со второго этажа объелись сливочным маслом.
Когда же Принц-Пломбир согласился выступить перед экраном телевизора и его смогли увидеть телезрители во всем мире, писем с предложением заключить брачный союз стало не сорок, а десятки тысяч. Однако Принц-Пломбир заявил, что уже обручен с девушкой по имени Мини-Муни, что означает «Цветущий ледник».
Но вот однажды небо подернулось серыми тучами, а метеосводка сообщила, что в городе вот-вот выпадет снег. Инопланетяне вытащили из-под листьев салата свои корабли и начали готовиться к отлету. Синьор Мольтени опять забеспокоился. В суде дела складывались не в его пользу. Перед ним снова во всей своей пугающей неумолимости вставала дилемма: либо погасить задолженность, либо расстаться с холодильником.
В один прекрасный день, открыв окно, Мольтени увидел, что улицы и крыши домов запорошило снегом.
«Все кончено, — подумал он. — Остается лишь предупредить его высочество».
Но принц уже знал обо всем.
— Видел, видел, — сказал он. — У нас своя система визуального наблюдения, которая позволяет нам видеть через закрытую дверцу холодильника. Мы уже собрали на балконе свежий снег и заправили корабли.
— Итак, прощайте, — грустно прошептал синьор Мольтени. А про себя подумал: «Прощай, мой холодильник».
— Нет-нет, — с улыбкой сказал Принц-Пломбир, словно прочитав его мысли. — Вам не придется расставаться с вашим любимым холодильником. Прочтите вот это.
«Это» оказалось листком бумаги, на котором Принц-Пломбир крупными корявыми буквами вывел:
«Считаю большой удачей, что меня гостеприимно приютил холодильник «Двойной полюс». Не боясь чьих-либо опровержений, я со всей ответственностью утверждаю, что это лучший холодильник во всей солнечной системе. Принц-Пломбир».
— Вот увидите, — сказал его высочество, — теперь фирма «Двойной полюс» простит вам не только прошлый, но и будущий долг. Считайте, что холодильник ваш и что вам не придется больше платить за него ни лиры.
Так оно и было. И теперь, когда синьор Мольтени хочет утешить своего друга, задолжавшего порядочную сумму одной из фирм, он неизменно говорит: «Не на бога надейся, а на пришельцев!»
Пьер Гамарра
Машина Онезима
Накануне отъезда на Южный полюс я поехал к Онезиму. Два долгих года мне предстояло пробыть там, вдалеке от всего мира, и, разумеется, я не мог уехать, не попрощавшись с Онезимом, с моим милым Онезимом. Вы его знаете. Его физиономия потом мелькала на страницах газет всех стран. Классическое лицо ученого. Лицо, о котором не знаешь, что и сказать — рассеянное оно или внимательное. Огромный лысый череп, нос-проныра, маленькие черные глазки-пуговки. Длинная нескладная фигура приветливо наклоняется в вашу сторону как-то сконфуженно и вместе с тем иронически. Сразу и не определишь, шутит он или серьезен. Впрочем, могу сказать: Онезим — милейшая душа на свете.
Итак, прихожу я к нему. Он ведет меня в свой захламленный рабочий кабинет, и я начинаю рассказывать о приготовлениях к поездке, о планах зоологических поисков. Онезим вежливо слушает меня, но проявляет при этом столько внимания, как если бы я говорил ему о поездке к тетушке в Саннуа. Вдруг он, отвернувшись, нагибается, вытаскивает черную коробку и ставит ее передо мной на стол среди разбросанных бумаг.
— Видишь, — произносит он торжествующим тоном, — я добился-таки своего. Готова, работает! Я нахмурился.
— О чем ты говоришь? Что это за коробка?
— Ну как же, помнишь мой знаменитый проект пишущей машины? — с некоторым раздражением спросил он.
— Пишущей машины?
— Да, именно пишущей машины!
И тут я вспомнил. Этот Онезим вечно что-нибудь изобретает, у него столько идей в голове.
— Черт возьми, Онезим, уж не хочешь ли ты сказать, что сделал машину?
Счастливая улыбка расцвела у него на лице:
— Да, да, я ее изобрел. Машину, которая пишет шедевры. Она готова, работает.
— Работает?
— И еще как! Даешь ей команду, и она тут же выполняет. А больше всего я горжусь быстротой.