Едва ли необходимо комментировать „ночное плавание“, упоминаемое Страбоном и которое опробовал еще Одиссей.
К сожалению, до нас не дошли сведения о каких-либо астрономических приемах ориентирования, применявшихся древними финикийцами, но, бесспорно, они у них были. Поскольку все, что касалось мореплавания, сохранялось в строгой тайне, то эти астрономические способы исчезли вместе с теми, кто ими владел.
Значительно позднее, около I века н. э., в одной из своих поэм Лукиан — поэт из страны Сури — спрашивает капитана финикийского корабля, на котором тот путешествовал в Сирию, как он узнает по звездам, где находится судно. Капитан ему отвечает, что за ориентировочную точку он берет ту звезду, которая никуда никогда не исчезает и считается самой сильной звездой в созвездии двух Медведиц: „Когда созвездие Малой Медведицы оказывается высоко надо мной в рее, значит, я нахожусь в Боспоре (царство на Крымском Черноморском побережье) и в море, которое омывает берега Скифии. Когда большой Арктур опускается ниже вершины мачты, а близкий Киносур оказывается у самой воды, значит, корабль находится вблизи сирийского порта“.
Из этого ответа финикийского морского капитана видно, что в древние времена звезды использовались не только для ориентировки, но и для определения точного местонахождения корабля. Факт знаменательный! Вероятнее всего, мы ошибаемся, когда утверждаем, что мореходная астрономия родилась значительно позднее, в эпоху Великих географических открытий, и что за ее рождение надо благодарить португальцев».
Много интересного и полезного о финикийских моряках, их походах, морской торговле мы находим в произведениях русского ученого профессора З. А. Рагозиной. Она писала, что жизнь заставила финикийцев стать моряками и открывателями далеких и близких, но новых земель. К XI веку до н. э. они уже достигли Испании и основали там торговую факторию Гадес, снискали славу первооткрывателей и покорили мир не оружием, а умом и предприимчивостью. У них был первоклассный по тому времени флот, и они первыми стали выходить в открытое море и Атлантический океан.
Финикийцы познакомили разные народы друг с другом: установили добрые отношения между ними при помощи торговли. Им не хватало земли на своей родине. Слишком мало людей могло поселиться на береговой полосе Финикии между морем и белыми горами, которые все время теснили финикийцев в море. Финикия была как чаша, которая, когда наполнялась до краев водой, изливалась только в море. На этом побережье строились финикийские города-государства, правители которых постоянно соперничали между собой в торговле, ремесле, часто враждовали, а жители вели обширную международную торговлю различными товарами и прежде всего пурпуровой краской.
Кроме того, финикийцы прославили себя металлообработкой, изготовлением чаш, кубков, кувшинов из золота, серебра и бронзы. Финикийские изделия из стекла были известны во всем древнем мире так же, как в наши дни известно богемское и венецианское стекло. Финикийские мастера пользовались всемирной славой как творцы всевозможных изделий из бронзы, которую плавили из меди и олова. Медь привозили с Кипра и Крита, а олово вначале доставляли из Испании, южную часть которой финикийцы называли Таршиш, а позже с «Оловянных островов» (так финикийцы называли Британские острова).
Уместно упомянуть здесь легенду, приводимую З. Рагозиной, о прибытии финикийцев в Испанию, где они получили в обмен на свой товар столько серебра, что их суда не смогли вместить его. Тогда финикийские купцы сбросили свой груз, орудия, утварь, а якоря заменили на новые, отлив их из серебра.
Постепенно количество олова в Испании иссякло, и финикийцы устремились к берегам Англии, к островам Джерси и Сцилли, что находятся сейчас в графстве Девон и Корнуэлл (на самом высоком холме и в наши дни можно видеть развалины замка Карисбрук — Кастл), а на острове Уайт построили даже свою факторию. Приблизительно с XI века до н. э. олово в Финикию стало поступать оттуда морским путем и сушей через Францию.
Профессор З. Рагозина пишет, что жители «Оловянных островов» могли и сами доставлять олово к устью французской реки Сены, затем сплавлять руду по реке. После этого переволакивали груз к другой реке — Роне и по Роне к южнофранцузскому средиземноморскому порту Марселю. Здесь, в Марселе и других портах, олово принимали финикийские «таршитские корабли» больших размеров для перевозки тяжелых грузов.