И тут мое тело из холодной дрожи бросает в пекло ада. Мне кажется, что все поры источают липкий пот. Я перелистываю пару рисунков назад и разглядываю один, узнавая то же платье, ту же заколку Анны, которая стояла спиной ко мне и разговаривала с… И тут я все понимаю: узнаю его в описании Элизы, вспоминаю темно-синий старомодный галстук в дальнем углу ящика в гардеробе, браслет, который был так похож на мой, слова Лилиан про их связь. Я узнаю в словах мистера Олда, в своих воспоминаниях – его взгляд. Взгляд одного из моих тел, взгляд моего декана…
Я слышу, как будто из-под толщи воды, голос Сергея, который настырно спрашивает меня о чем-то, а в голове только стучат написанные мистером Олдом и сказанные голосом декана слова:
«…я вышел на новый уровень…
…я убил одну девчонку…
…подставил кое-кого…
… убил сразу трех зайцев…
…мне понравилось…»
В горле пересыхает, кажется, что воздух пропитан газом, от которого свербит внутри. Газ просачивается с каждой секундой, разъедает стенки рта и горла, оставляя раздирающие плоть язвы. Я стараюсь сдерживать рвотные рефлексы и желание погрузиться в темноту. Мне требуется воздух, я чувствую, как откуда-то на меня дует свежий ветерок и лицо орошают капли прохладной воды. Сергей помогает мне встать, и я на ватных ногах подхожу к форточке. Вдох, выдох, еще один вдох и еще выдох. Головокружение и тошнота немного отпускают, но я не могу прийти в себя. Нет, у меня не текут слезы – они давно выплаканы, не возникает желание мести – его я уже пережила по отношению к другому человеку. Внутри разрастается пустота, черная и вязкая. А еще возвращаются чувства непонимания и страха, которые сплетаются в единый клубок ядовитых змей.
Мы возвращаемся к столу, Бэк дает мне в руки стакан. Я хочу сделать несколько глотков воды, но, когда глотаю, в рот попадает обжигающая жидкость крепостью не меньше сорока градусов. Я начинаю кашлять, но впускаю ее в себя. И тогда уже здесь, наяву, слышу негромкий и не такой раздражающий смех Сергея.
– Ну спасибо, – стону я, все еще покашливая.
– Не за что. Сейчас полегчает, – говорит он, впервые искренне улыбаясь.
Я делаю еще глоток, и с обжигающим ощущением приходит крохотное, но все же успокоение. Я обмякаю на твердом стуле, откидываюсь назад и просто дышу.
Когда обретаю способность соображать и говорить связно, рассказываю ему все, что поняла и осознала. Его лицо меняется после каждого моего предложения. Я вижу, как в нем зарождается гнев и ярость. Когда я заканчиваю свой рассказ, он ударяет кулаком о стол, так, что стакан с горячительным опрокидывается на поверхность, и жидкость проливается на бумаги. Но это его не волнует.
– Единственное, что у меня не сходится, так это то, что его зовут Давид Инмаск. У него другая фамилия. Может, есть доля вероятности, что не он сын мистера Олда? – спрашиваю скорее себя, чем его.
Но внутри чувствую, что не ошиблась. Мне не нужны доказательства, я просто это знаю.
– Несложный вопрос, мне нужны все записи, и я разберусь, теперь я во всем разберусь, – рычит детектив.
– Главное – не поддаваться эмоциям, – произношу я чуть заплетающимся языком. – Он хитрый и изворотливый. Один неверный шаг откроет ему новую дверь. Вы понимаете?
Он кивает, ничего не ответив. Но его морщины становятся глубже, а выражение лица – суровее, брови нависают над глазами, уголки губ съезжают вниз. Плечи опускаются и как-то подаются вперед. Детектив становится похож на разгневанного бурого медведя, в чью берлогу забрался незнакомец.
Сергей убирает мой альбом в нижний ящик стола и закрывает на ключ. Достает фляжку, делает из нее несколько глотков. Потом просто встает и выходит из кабинета. Но скоро возвращается с молодым парнем в форме.
– Сейчас поедем к тебе, и ты вынесешь мне все записи, – командует он.
Я киваю, беру рюкзак, и мы едем к моему дому. Я быстро вбегаю в подъезд, лампочка не горит, но времени разбираться с этим у меня нет. Поднимаюсь по темной лестнице, перескакивая через ступеньки, и нехотя вспоминаю эпизоды из фильмов ужасов. Останавливаюсь на втором этаже, достаю телефон и на всякий случай свечу фонариком по сторонам и в пролет. Никого. Странная нервозность внутри остается, но я смеюсь над своей мнительностью и отбрасываю эти мысли. Наверное, я перенервничала, меня просто переполняют эмоции. Со слабым светом фонарика я добираюсь до своего этажа, влетаю в квартиру, бросаю рюкзак в коридоре и судорожно собираю по всей квартире тетрадь мистера Олда, записи Элизы и все свои распечатки. У меня в руках куча бумажек, которые торчат в разные стороны, поэтому я неуклюже захлопываю дверь плечом, выбегаю из квартиры и мчусь вниз, подгоняемая ощущением эйфории, которая ведет меня сквозь темноту. Я разгадала тайну, теперь я знаю правду, знаю все – и не я одна. Сергей поможет нам, он поймает этого подонка и засадит его за решетку. Я с улыбкой возвращаюсь к машине.