– Надеюсь, вы знаете, что со всем этим делать.
– Знаю, – уверенно отвечает Сергей.
Глава 32
У каждого своя судьба и время, свой путь, дорожка среди елей куда-то вверх, к яркому мигу, к солнечному лучу на опушке.
Когда патрульная машина скрывается за углом, я еще немного стою у дома, рассматривая свет в чужих окнах, фонарные столбы и проходящих мимо людей, огибающих меня, как вода огибает камень на своем пути. После чего медленно поднимаюсь к себе по темной лестнице. Вхожу в квартиру, и вспоминаю, что среди распечаток нет той информации, что Альберт прислал мне на электронную почту. Я беру телефон и, даже не закрыв дверь на щеколду, сразу отправляюсь на кухню, набирая номер Сергея, чтобы узнать его электронную почту. Мне хочется побыстрее взять в руки горячую кружечку чая, вдохнуть аромат успокаивающей ромашки, поэтому я кладу телефон на столешницу, пока идут гудки, включаю подсветку, достаю чашку и ставлю чайник. Я собираюсь пойти в комнату к ноутбуку, но внезапно чувствую спиной чей-то взгляд, энергию, присутствие. Оборачиваться желания нет, потому что я знаю, что это не Ал, не Сергей и никто из тех, кого я хотела бы видеть. Я угадываю монстра, который дышит в унисон со мной. Я смотрю перед собой, но на столе стоят только закипающий чайник и тарелка с печеньем. Секунды растекаются, а я все оттягиваю момент, когда посмотрю своей смерти в лицо. Можно рвануть к телефону, но как он поможет мне в такой ситуации? Разве что Сергей возьмет трубку…
– Ну привет, Анна, – доносится голос из темноты.
Поворачиваюсь и смотрю в его блеклые, бездушные глаза, в его холодный, леденящий душу оскал.
– Я думал, ты сделала правильный выбор. – Его голос режет воздух, он приближается ко мне. Хватает меня за запястье и проводит большим пальцем по шраму.
Я дергаю руку, надеясь вырваться из его холодной, сухой ладони, но рука монстра, словно металлический наручник, приковывает меня к нему. Я продолжаю дергаться в попытках сделать шаг в сторону, но он преграждает путь и зажимает меня в маленьком пространстве у столешницы.
– Я не понимаю, – выдавливаю из себя тихо.
– Все ты понимаешь, не делай из меня идиота. Я сказал тебе, что если ты хочешь, чтобы твой глупый дружок жил на этой планете, то должна исчезнуть. Надеялся, что ты все поняла, услышала. Но твоя головка, видимо, оказалась слишком пустой и пластмассовой, чтобы услышать меня, чтобы сделать правильный выбор. И, кстати, зачем ты обстригла свои прекрасные локоны? Ведь так приятно было держать тебя за них. – Его рука хватает меня за волосы и притягивает к исказившемуся злобой лицу.
Мне больно и страшно, но я пытаюсь смотреть ему в глаза, пытаюсь не уступать, придумать хоть какой-то вариант спасения.
– Ну так о чем я. Я поверил тебе и надеялся больше не увидеть, поверил, что ты исчезла. Все только наладилось, мой папочка наконец покинул этот свет, конечно, не без моей помощи. И тут ты начала свои выкрутасы. Отыскала Элизу, наплела ей какой-то чуши и спустя столько лет она решила наябедничать на меня полиции. Что ты ей обещала? У тебя ведь нет ни хрена. А потом ты вздумала помешать моим планам. Ты вечно все портишь. Вот только с оружием надо уметь обращаться, а то можно убить кого-то ненароком. Но и этого тебе показалось мало, да?
Я ничего не отвечаю, и он продолжает:
– И вот иду я на могилу отца – пожаловаться на тебя и похвастаться новым выбором падшей женщины – и вижу там тебя. Да еще эта странная записулька. А потом ты разговариваешь с моей женой и доводишь ее до нервного срыва. Что ты задумала, Анна?
– Ничего, – стону я, пытаясь разжать его руку, рвущую волосы.
– Тогда что ты делала в полиции? – Его голос не похож на человеческий, а скорее напоминает что-то несуществующее, ужасающе-потустороннее.
– Ничего, – пытаюсь оправдаться я, а слезы уже стоят в глазах. Мыслей, как выбраться, нет, силы исчезают вместе с волей. Он давит меня своим голосом, взглядом, своим телом.
– Не лги мне, Анна. Или в следующий раз в тюрьме будет не покушение, а убийство. Понимаешь?
– Понимаю, – снова стону я.
– Зачем ты разворошила этот улей? Или забыла, что это ты виновата в смерти той девчонки? Забыла?
Он резко дергает меня и ударяет головой о настенный шкаф. Я чувствую резкую вспышку боли и вижу салют из ярких искр в темноте сознания.