– Анна, привет. Ты как? Не мог до тебя дозвониться, надеюсь, у тебя все хорошо. Я тут кое-что узнал, ну о тех, о ком ты просила. Вот. Но меня отправляют на неделю в командировку. По телефону мне бы это обсуждать не хотелось. Так что давай, как вернусь, я тебе позвоню. И… и я приглашаю тебя к себе на ужин. Я сам его приготовлю. Заодно расскажу, что смог узнать. О’кей? Жду ответа, хотя уже приобрел запас твоего любимого печенья.
Сердце бьется часто и неритмично. Он что-то узнал. Не забыл. Я улыбаюсь сама себе и отправляю ответ с благодарностью и словами, что очень жду ужина с печеньем и чаем. После чего, приняв будоражаще-прохладный душ, с новыми силами возвращаюсь в комнату, беру в руки альбом и карандаш. Я не могу дожидаться следующего дня. Мне нужно сегодня. Я хочу начать прямо сейчас.
Сначала я просто провожу линии, чувствую карандаш, давая сигналы и импульсы рукам. На бумаге появляются простые предметы. Потом они приобретают объем и верную форму. Я не пытаюсь рисовать что-то сложное, эти руки никогда не рисовали, они должны привыкнуть, понять, подчиниться моим сигналам. И скоро я полностью этого добиваюсь. Когда за окном уже поднимается солнце, а спать мне остается всего пару часов, я вижу на прежде пустых, безжизненных листах оживающие картинки, истории. Пусть черно-белые, пусть совершенно неидеальные, а где-то и вовсе неправильные. И да, они не те, что я рисовала раньше. Они другие. Но ведь и я стала другой. Раньше рисовала жизнь, которая окружала Лину. Сейчас же я пробуждаю мир, увиденный глазами каждого из моих воплощений. Рисую своих героев: старца с бородой и посохом, деву, которая перерождается, словно феникс, зверя, загнанного в клетку, и себя.
Еще несколько дней пролетают стремительно. Днем парю в облаках, предвкушая вечер, то, как возьму карандаш и погружусь в мир своих фантазий. Я никогда так отчетливо не знала, что хочу рисовать, как знаю это теперь. Я хочу создать историю, свою историю, и рассказать ее другим с помощью кадров. Создать комикс своей жизни. Все остальное отходит на второй план, словно рисовать стало жизненно необходимо, как дышать, пить и есть. Может, я просто боюсь потерять себя, а рисунки собираются в спасательную шлюпку…
Наступает выходной. Я знаю, что рисовать могу до бесконечности, но я же обещала Элизе, что приеду. И, конечно, искренне хочу этого, хочу узнать ее, познакомиться с ней лично. На официальном сайте клиники было написано, что по субботам у них день посещений и можно приехать без предварительной записи. Я надеваю весеннее платье светло-персикового цвета, усеянное полевыми цветами. Оно струится по телу, а от любого движения этот цветочный узор колышется на ветру. Волосы собираю в немного неряшливый маленький пучок, наношу румяна и блеск для губ. Мне кажется, что мой вид должен внушать доверие, а не выглядеть строго, странно и уж тем более угрожающе. Нужно предстать перед ней в образе соседской девчонки. Надеюсь, что это поможет хоть как-то уменьшить ее шок. В магазине я прихватываю свое любимое печенье, не зная, можно ли что-то приносить, но это же всего лишь печенье. Оно поднимает настроение мне, может, и ей поможет в какой-нибудь ненастный, дождливый денек.
Итак, путь предстоит долгий, внутри все замирает от одной только мысли о нашей встрече. Я жажду увидеть ее и в то же время смертельно боюсь этого.
«А вдруг она не захочет меня видеть, или – ну не знаю, – может, она решила, что сошла с ума. Надеюсь, Марта ее успокоит, у нее отлично получается убеждать».
Добравшись на городском автобусе до конечной станции, я пересаживаюсь на пригородный транспорт, затем прохожу по проселочной дороге около километра и наконец оказываюсь перед клиникой. В ту ночь она показалась мне каким-то огромным, зловещим замком. Сейчас же я стою перед светлыми воротами, за которыми блистает четырехэтажное светлое здание с большим белым крыльцом и множеством окон.
Пройдя пост охраны, я направляюсь ко входу. Перед крыльцом стоят две пары (наверное, чьи-то родители) и женщина, которая все время шмыгает носом, словно недавно подхватила простуду. Я захожу внутрь и иду к стойке информации. Как я поняла, надо выписать пропуск, и меня проводят в зал для встреч, после чего позовут Элизу. Сердце колотится так, словно сейчас вырвется из груди, руки мокнут от волнения, один глаз чуть подергивается. Я передаю свои документы и говорю:
– Я к Элизе Локс.
Тучная женщина в больших очках зависает на минуту, потом поднимает на меня глаза:
– К кому?
– Э-л-и-з-а Л-о-к-с, – повторяю я медленно, по буквам.