Она хмыкает и бубнит что-то типа того, что такой не знает, отдает мне документы и возвращается к монитору.
Я остаюсь стоять, не зная, что же мне делать. Через пару-тройку секунд она опять смотрит на меня:
– Мэм, у нас нет такой пациентки.
– Не может быть. – Я начинаю злиться.
Когда уже люди начнут выполнять свою работу добросовестно? Не могла же Элиза исчезнуть за каких-то пару дней.
– Проверьте, пожалуйста, еще раз. Может, я неверно называю имя, может, я где-то ошиблась. Но она точно ваша пациентка, – твердо произношу я.
Женщина тяжело вздыхает и снова зависает, уставившись в монитор. Через пару минут мотает головой, но я остаюсь стоять перед ней.
– Ладно, пойду проверю по другому журналу. Подождите тут.
Самые страшные мысли начинают кружиться в голове: «Может, она попросила, чтобы к ней никого не пускали, потому что просто не хочет меня видеть? Нет, мне тогда бы так и сказали. Может, она убежала? Но тогда ее нашли бы в списках. Или не нашли бы? А вдруг с ней что-то случилось? Нет, не может быть».
Когда она возвращается минут так через десять, я уже изнемогаю от нетерпения, расхаживая туда-сюда и не находя себе места.
«Что же я наделала, зачем оставила ей эту дурацкую записку?» – ругаю себя я.
– Ну что? – спрашиваю с надеждой.
– Извините, мэм, но у нас такой пациентки нет. Может, вы ошиблись клиникой?
Я уже готова разрыдаться, когда в коридоре вижу его. Высокий, статный мужчина лет за пятьдесят, с седеющей бородой, придающей его облику еще более важный вид. Мне кажется, что всего-то пару дней назад он выглядел лет на десять моложе, это точно. Может, все дело в седеющей бороде. Хотя кожа тоже приобрела какой-то сероватый оттенок и потеряла упругость, появился второй подбородок, и прибавилось морщин. Но это точно он: те же прямоугольные очки на крупном носу, эта его полная нижняя губа и словно сглаженные черты. Может, я была тогда под уколом, который не только обезболивал, но и все вокруг превращал в более прекрасное? Я не теряю времени и громко кричу:
– Доктор Сэйвор?
Он оглядывается и смотрит на меня внимательно.
– Да? Чем я могу вам помочь? – В его голосе слышатся нотки сомнения. Он еще раз внимательно смотрит на меня через очки и подходит к стойке информации.
– Здравствуйте, меня зовут Анна Битрайд. – И я протягиваю ему руку.
Он жмет ее, сосредоточенно всматриваясь в мое лицо.
– Очень приятно. Но я не могу вспомнить, чтобы мы встречались раньше.
– Нет, простите, мы не встречались, но я знаю о вас из… из рассказа, – вру я и даже немного скукоживаюсь.
– Из рассказа?
– Это сейчас не очень важно. Но мне требуется ваша помощь, – говорю я, умоляюще глядя на него.
Видимо, мой тон, мои подрагивающие руки и нервный звон голоса не позволяют ему пройти дальше.
– Да, конечно, чем я могу вам помочь?
– Я ищу пациентку, вашу пациентку. Я была уверена, что она тут. Ее зовут Элиза Локс.
Его глаза при упоминании этого имени как-то расширяются, а брови взлетают вверх.
– Вы ищете ее тут? – спрашивает он как-то очень удивленно.
– Ну я… я думала, да, – произношу я уже неуверенно.
– Пойдемте ко мне в кабинет, – говорит доктор, разворачиваясь по направлению к лестнице, и я иду вслед за ним.
Шагая по клинике, я узнаю и коридоры, и холлы, но замечаю, что что-то переменилось, словно здесь обновили всю мебель или перекрасили стены. Что-то было не так. Кабинет доктора располагается все так же на втором этаже, вторая дверь справа, но табличка теперь больше и солиднее, чем я помню. Войдя в кабинет, я вижу, что там тоже произошла перестановка. Если раньше его стол стоял справа, а прямо было большое открытое окно, то теперь стол располагается у самого окна, а все пространство заставлено шкафами с папками. И уже не одна, а все стены увешаны дипломами и фотографиями. Я присаживаюсь в кресло (кстати, как мне кажется, другой формы, но того же бежевого цвета), а он устраивается напротив.
– Хотите кофе или чай? – предлагает доктор.
– Не отказалась бы от чая.
В горле все пересохло, и, если честно, я умираю от жажды.
Он звонит кому-то по телефону и просит для меня чашку чая.
– Ну так, Анна, почему ты здесь?
– Я говорила, что ищу Элизу Локс. Думала, она находится у вас в клинике, но мне сказали, что ее тут нет. Я ничего не понимаю.
– Странно, я тоже ничего не понимаю, – говорит доктор загадочно.
– Но она же была вашей пациенткой, доктор?
Тут мне приносят чай, и мы прерываемся. Он встает и внимательно смотрит в окно.
– Да, у меня была пациентка Элиза Локс, но…
– Что – «но»? – спрашиваю я, недоумевая.
Он еще пару мгновений вглядывается в окно, а потом проходит мимо меня к стене с фотографиями.