Я кивнул. Она открыла номер, мы зашли внутрь. Как только дверь за мной захлопнулась, я больше не мог ждать, отключил свой рациональный ум и просто отдался «сегодня». Мои руки сами сомкнулись вокруг ее талии, а губы вторглись на ее территорию. Я покорял ее, захватывая сантиметр за сантиметром. Не знаю, в какой момент наша одежда оказалась на полу, а горящие тела – на белых прохладных простынях. Но вот что знаю и сейчас – то, что произошло между нами, было прекрасно.
…Когда все закончилось, мы просто лежали рядом. Я разглядывал подушечки ее пальцев, даря каждой свой самый нежный поцелуй, а она перебирала мои волосы. Я, наполненный чувствами и каким-то экзотическим экстазом, был настолько счастлив, настолько полон, словно колба, из которой от химической реакции извергается пена. Она льется потоками лавы через край, заполняя все вокруг. Мне хотелось петь, плясать, читать ей стихи о любви, целовать каждую клеточку ее кожи. Я резко вскочил с кровати и подхватил ее на руки. В тот момент услышал ее музыкальный смех, тот, который мелодией растекается по комнате, тот, который заполняет все вокруг, а потом еще долго играет в голове.
– Что ты делаешь, сумасшедший? – смеялась она.
– Я живу, Астрид. Ощущения, словно я великий Галилей, или Эйнштейн, или Ньютон, который только что сделал открытие. Я открыл тебя, Астрид. Я открыл себя!
Аккуратно вернув ее на кровать, я лег сверху, держа свой вес на локтях, боясь причинить ей неудобства.
– Обними меня, Иосиф, я хочу чувствовать всего тебя, – прошептала она мне на ухо.
Я сделал, как она хотела, и наши тела соприкоснулись, впечатались друг в друга, слились воедино. Я смотрел на нее сверху вниз, думая о том, что я космонавт, который находится в космосе впервые и смотрит в иллюминатор на Землю. На целую планету, Вселенную, огромную и безграничную. Сердце щемило от счастья, внутри все переворачивалось. Я знал, что она – моя планета, только внутри нее я живу, только на ней могу дышать.
Я ощутил желание и то, что ее тело само подстроилось под меня. Мы двигались в такт, танцевали под прекрасную чувственную музыку. Мчались по одной, единой дороге к счастью.
После всего я лег рядом, она прижалась ко мне, свернувшись клубком, словно котенок, а я обнял ее своими большими руками, закрывая и защищая от окружающего мира. Я понимал, что должен уйти, но не мог, оттягивал этот миг на каждую следующую секунду.
Когда за тонким тюлем стало совершенно светло, я погладил ее по волосам, еще раз провел рукой по теплой коже спины, ягодиц, ног. Она подняла сонные глаза на меня и все поняла:
– Тебе пора?
– Да, – с горечью в голосе ответил я.
– Не страшно. Это «сегодня» будет всегда со мной.
– Не говори так, Астрид.
– А что мне говорить? Больше эта ночь не повторится.
– Астрид…
– Не надо, Иосиф. – И она закрыла мой рот поцелуем.
– Но мы можем…
– Нет, мы не можем. Ты женат, я знаю. И у тебя есть ребенок. Да и я замужем, – с грустью произнесла она.
Весь мой запал разбился о ее аргументы, о те слова, что она произнесла вслух. Когда они еще не были сказаны, я мог возражать, мог представлять себе иную реальность, мог быть беспечным и счастливым. Но теперь они стали действительно ощутимыми, словно гири, которые привязали к моим ногам, чтобы я не смог больше воспарить в облака.
– Давай тогда просто забудем обо всем, что вне этой комнаты, хотя бы на пять минут, – предложил я, сдаваясь.
Она кивнула, и мы прижались друг к другу еще крепче. Я целовал ее зарумянившиеся щеки, тонкие полупрозрачные веки, нос, кончик которого устремлялся вверх, мелкие морщинки вокруг глаз, тонкие брови и гладкий лоб.
После чего, понимая, что неизбежное наступает мне на пятки, что время невозможно растянуть до безграничности, я отпустил ее, спокойно встал, поднял свою одежду и пошел в ванную. Через какое-то время вышел полностью собранный, с влажными волосами и намерением еще раз ощутить вкус ее губ. Астрид лежала на смятой кровати в длинной хлопковой сорочке, а по ее прекрасному лицу стекали струйки слез.
– Ты плачешь? – спросил я встревоженно.
– Нет, это просто соленая вода. Не обращай внимания. Слишком много эмоций, вот они и ищут выход.
Я сел на край кровати, провел грубой ладонью по по-детски нежному лицу, поцеловал в соленые дорожки.
– До свидания, Астрид. До свидания.
Она мягко улыбнулась, поняв смысл моих слов, и ничего не ответила, только взмахи пушистых ресниц говорили со мной в тот момент.
И я ушел».
– Мистер Олд, мы вас уже обыскались. И как не стыдно вам – пожилому джентльмену – прятаться в саду и не откликаться, когда вас зовут.
Я улыбаюсь приятной молодой медсестре, думая: «Странная она. Может, специально не хочет оставлять его одного».