Глава 20
Кто-нибудь из них спас меня? Нет, никто, абсолютно никто! Они спокойно жили своей жизнью и живут сейчас. А я? Что будет со мной?
Просыпаюсь в холодном поту.
«Если мне еще и сны будут такие сниться, точно свихнусь», – думаю я и нехотя направляюсь в ванную.
Рабочий день оказывается очередным днем сурка. Скрашивает серую повседневность визит Ала и его губы терракотового цвета, о которых я думаю все чаще и чаще, все сильнее мечтая о том, чтобы прикоснуться к ним. Дотронуться до его щек и скул, провести пальцем по широким бровям, нежно запустить обе ладони в густые волосы, а потом прижаться к нему так крепко, как только могу. Вжаться в него всем телом, всем духом, всем своим существом.
После окончания рабочего дня я плетусь домой, мыслями витая где-то в облаках и не видя ничего вокруг. Я думаю об Элизе, Лилиан, мистере Олде. Остается преодолеть небольшой сквер, за которым уже виднеется угол моего дома. Я никуда не тороплюсь, потому что мозоли так и не зажили, каждый шаг доставляет хоть и не сильно, но все же болезненное ощущение. Сегодня я наслаждаюсь не ровными шагами, а давно забытой хромотой, которая отчасти возвращает мне меня.
И тут я буквально ощущаю присутствие другого человека, чью-то ауру, тень, оболочку. Машинально оборачиваюсь, и визг страха рассекает воздух. Я сама не ожидала своей реакции, как и мой преследователь. И мы, как фонарные столбы, замираем на месте. Это тот самый полицейский, которого я так избегала в кафе: тот же хмурый взгляд, сжатые губы, чуть опущенная голова. По идее, должен сработать механизм самосохранения: прямо сейчас мне надо побежать так быстро, как я никогда не бегала. Но он не срабатывает: ноги врастают в асфальт, тяжелеют, я просто смотрю на неприятного детектива, преследующего меня.
– Не ори, и так голова раскалывается, – бурчит он и упирается в меня тяжелым взглядом.
– Мне надо домой, – резко говорю я первое, что приходит в голову, и уже разворачиваюсь для бегства.
А затем понимаю, что в сквере нет никого, кроме нас, по крайней мере в обозримом пространстве. До дороги с машинами, а значит, и людьми метров триста – не близко. И бегаю я не так быстро, как это сейчас необходимо, да еще и эти мозоли. Я вся сжимаюсь от страха, от осознания своей беззащитности, оттого что попалась в ловушку. Грудь сдавливает, словно огромные деревья – старожилы сквера – зажимают ее между собой. Рука машинально поднимается к горлу, глаза широко распахиваются, и я замираю, мне кажется, даже не моргая. В это же время тип делает несколько огромных шагов и оказывается прямо передо мной.
– Эй, ты в порядке? Я не собираюсь тебя убивать, хотя… Ладно, шутка. Я не сделаю тебе ничего плохого, я все-таки коп. Нам надо поговорить.
По мере того как смысл его слов доходит до сознания, тиски разжимают грудь. Наконец я могу вдохнуть и медленно выдохнуть.
– Зачем вы следите за мной? – хриплю я.
– Я не слежу. А что, у тебя есть что скрывать?
– Что? Этот вопрос стоит задать вам! Зачем вы шли за мной?
– Я не обязан перед тобой отчитываться. Короче, надо поговорить.
– Поговорить? Сначала напугать, а потом заставить меня в чем-то признаться? Да? Это в стиле полиции, вероятно. Я чуть от страха не умерла, – возмущенно, на повышенных тонах отвечаю я.
– Не умерла же, – произносит он, махнув головой. – Можем поговорить где-нибудь здесь, или в кафе, ну или в участке.
«Здесь, в этом безлюдном сквере оставаться с ним наедине совершенно нельзя. Кто знает, чего он хочет и на что способен. А ехать в участок – только этого мне еще не хватало», – думаю я.
– Понятно, ладно, ваша взяла, давайте поговорим в кафе, – выдавливаю скованно. – Только недолго. У меня куча дел и совершенно нет времени. Пойдемте, там за углом есть небольшая кофейня, – заканчиваю я нашу «приятную» беседу.
Он коротко кивает, и мы направляемся в сторону кофейни. Коп делает огромные шаги, я же еле поспеваю за ним, семеня своими маленькими натертыми ножками. Через десять минут мы уже сидим за небольшим столиком у дальней стены. Заказав мне чай, а себе воду, он напряженно смотрит на свои руки.