Семейная жизнь после исполнения мечты
К этому времени Даррелл уже получил мировую известность и как автор своих первых волшебных книг, и как удачливый зверолов. Но каким совершенно не практичным он был, таким и остался. Желанное детище родилось, но вскоре выяснилось, что его создатель сам стал его узником.
Согласно представлениям Джеральда, зоопарк за счет наплыва посетителей должен был прямо с начала функционирования начать приносить прибыль. Ну хотя бы стать самоокупаемым. А заодно и саморазвивающимся объектом. Реальность оказалась иной – через 4 года долги Зоо составили 20 тыс. фунтов стерлингов. И это не считая личных долгов хозяина (выплату по кредиту на аренду поместья никто не отменял). Крах задуманного казался неминуемым.
Джеральд самоуверенно считал, что сможет ездить в экспедиции и одновременно руководить строительством и становлением зоопарка (вообразите себе – удаленный доступ без интернета). И сначала просто не представлял, какое тяжкое финансовое бремя взвалил на свои плечи. Он же никогда ранее ничем подобным не занимался, а при этом не имел деловой хватки и не разбирался ни в финансах, ни в людях.
Гораздо более практичная Джеки, не занимая в Зоо никаких должностей, делала все возможное для поддержания его на плаву, пытаясь экономить во всем, выступая его теневым управляющим. Но ее здравого смысла без профессиональной подготовки для этого оказалось маловато. Да и поддержка супруга оставляла желать лучшего. Он всецело доверял своему ставленнику-директору – больше, чем советам жены. С горечью она писала: «Оказалось, я вышла замуж за Зоопарк Даррелла, а не за него самого! Все сотрудники знали, что могут свободно говорить со мной обо всем, я была своеобразной записной книжкой Джерри. Так продолжалось довольно долго, пока после жалоб директора, который явно не справлялся со своими обязанностями, он не начал возражать против такой политики и прочел мне занудную лекцию о том, как мне следует вести себя в зоопарке и на Джерси вообще. Будучи по происхождению еще большей ирландкой, чем Джерри, я вспылила и прямо сказала ему, куда он может отправляться со своим драгоценным зоопарком и всеми комитетами».
Начало конца
И чем дальше, тем взаимное непонимание и противоречия между ними только увеличивались. Конечно, с самого начала совместной жизни было ясно, что подходы к ней у Джеральда были совсем не такими, как у Джеки. За примерами не надо далеко ходить. Заглянем в их джерсейский семейный дом.
Джеральд считал, что он должен быть всегда открытым для всех. Именно так жили Дарреллы на Корфу и в Борнмуте. Он не любил одиночества. Так и вышло. В гостиной велись бесконечные обсуждения повседневных проблем Зоо, которые не прекращались и за обедом. Входная дверь не закрывалась. В такой жизни не было места ни для интимности, ни для покоя. Последнее совершенно не нравилось не только Джеки, но даже стареющей маме, которая вроде бы должна была быть привычной к подобному бедламу. Но если уже и она пожаловалась в письме к Ларри на эту тему («постоянные посетители сведут меня с ума»), чего же было ждать от менее терпеливой Джеки. Жизнь в поместье, а теперь уже и вообще на острове, вызывала у нее приступы клаустрофобии: «Джерри буквально бредит зоопарком. Он одержим, – писала она. – Времени на личную жизнь у него не остается. Я начинаю думать, что наш зоопарк – это своего рода Франкенштейн».
А Джеральду не оставалось ничего иного, кроме энергичного эксплуатирования единственно доступного ему источника финансирования – писательского труда. Он закончил одиннадцатую книгу за девять лет, по-прежнему оставаясь в ряду наиболее читаемых английских авторов. Любовь к приключениям, дар рассказчика, чувство юмора, умение описать животных с самой неожиданной точки зрения, контактность и дружелюбие сделали его мастером прозы о путешествиях и животных. Писательскую карьеру Даррелла иначе как триумфом не назвать.
В качестве продолжения он уже задумал написать историю создания и выживания Джерсийского Ковчега, выбрал знакомую и злободневную для себя тему, посвященную первым четырем годам существования зоопарка. Но повседневные заботы не давали ему возможности писать днем, поэтому он пытался работать над созданием книги «Поместье-зверинец» по ночам. Много раз приступал и останавливался. Джеки видела, что дается она ему очень тяжело.