– Я был счастливчиком, которому досталось все ее внимание, – вспоминал впоследствии Джеральд.
Я так подробно остановился на характеристике его мамы, являющейся своеобразным, но неисчерпаемым источником любви и доброты к своим детям, потому что уверен: если бы не ее безграничное терпение, включающее и режим вседозволенности для Джерри, из этого ребенка никогда бы не выросла такая неповторимая индивидуальность.
(И он очень любил свою мамочку и уже в 6 лет пообещал построить ей дом, причем непременно на территории своего собственного зоопарка, чтобы они там всегда жили вместе. И фактически не только предсказал будущее. Вот что значит целенаправленность и прямой, пусть и неосознанный контакт с высшими силами.)
Забежав немножко вперед, мы возвращаемся к первым годам жизни маленького Джерри в Индии. Времени он там провел всего ничего. Однако влияние этой страны на его личность оказалось весьма ощутимым. Он никогда не считал себя англичанином в отношении национальности, культуры и поведения, в чем брал пример со старшего брата Ларри.
Впоследствии самоуверенно утверждал, что помнит многое из происходившего с ним в первые три года. Мне это кажется надуманным, хотя он с самого раннего детства (как и его брат) обладал уникальной и многогранной, то есть не только фотографической, памятью. И, может быть, этой паре будущих писателей было доступно то, что простым смертным не дано и кажется невозможным.
В своих мемуарах он писал:
– Мои воспоминания того периода напоминают яркие, цветные картинки, наполненные звуками, вкусом и ароматами. Я помню ослепительные закаты, пронзительные крики павлинов, аромат кориандра и бананов, вкус риса различных сортов. Особенно запомнился мне вкус моего любимого завтрака, когда рис варили в буйволином молоке с сахаром.
И все-таки, даже если он сам в это искренне верил, во многом его воспоминания сформировались позже, под влиянием рассказов матери. Хотя, с другой стороны, только словами невозможно передать буйство красок тропической природы. И Джерри, возможно, прав, искренне веря, что ощущение цвета и индивидуальное восприятие этой уникальной тропической цветовой гаммы у него в мозгу зародилось именно тогда. А вот что абсолютно точно, в Индии (но уже в Лахоре, ныне Пакистан) мальчик впервые столкнулся с иными формами жизни, которые оказали на него глубочайшее влияние. Знаменитое воспоминание про улиток.
Случилось это так: он шел со своей айей (индийской няней) по краю дороги, вдоль которого тянулась канава, и увидел в ней двух больших улиток бледно-кофейного цвета с темными шоколадными полосками. Они медленно наползали друг на друга, словно в загадочном танце. Улитки были прекрасны. Джерри решил, что еще никогда в жизни не видел столь замечательных созданий. Конечно, айя, предчувствуя дальнейшее развитие событий, решительно потащила воспитанника подальше от канавы, причитая, что нельзя трогать этих чудищ руками, что они грязные, ужасные и т. д. и т. п.
В этом эпизоде я его прекрасно понимаю. Когда уже в достаточно зрелом возрасте впервые увидел подобных красавиц на Маврикии, то тоже впал в ступор и долго ими любовался. Ничего общего с нашими маленькими и серенькими улитами. Ужасно хотел прихватить парочку в Москву. Но не дали (вернее, я бы обязательно с улитками попробовал попутешествовать, но супруга умоляла этого не делать: «Вдруг обнаружат и нас больше сюда не пустят?»): в стране действует полный запрет на вывоз любого живого существа (более того, в него включены даже кусочки коралла или мертвые раковины, поднятые со дна моря). На все нужно получать специальное разрешение. А это такая морока и время!
А то бы у меня дома не только улитки, но и местные гекконы с хамелеонами по террариумам ползали. Зато, пока мы в Маэбурге жили, они (увы, только улитки) обитали у нас на подоконнике в банке, затянутой марлей, и с удовольствием поедали всякую зелень, иногда занимаясь, к огромному удивлению Мариши, гермафродитными совокуплениями. Время от времени я любовался на них, а индийские хозяева смотрели на меня как на ненормального. Домашние гекконы, скорее всего, тоже так меня расценивали (и, наверное, исключительно от удивления по ночам с потолка падали прямо на нас). А мотив у комментариев маврикийских индийцев был очень знакомый – зачем тащить в дом такую гадость? Брр!