– Это вы о чем?
– Я не заплачу тебе этих денег, если ты продолжишь обращаться ко мне по имени-отчеству, – нагло ухмыльнулся он.
– А это уже шантаж, – я возмущенно передернула плечами, хотя в груди все заклокотало от приближающегося смеха. – И невыполнение договора…
– Ну и отлично, сэкономлю пятьсот евро, – продолжал подначивать меня Артем Викторович.
– Обойдусь и без этих пяти сотен, – я переняла его тон. – Подумаешь… А еще лучше уволюсь… Не хочу работать под начальством такого самодура.
– Самодура, значит? – хохотнул он. – Тогда в заявлении на увольнение не забудь указать причину: уклонение от распоряжений директора. Или я его не подпишу…
– Как скажете, Артем Викторович, – его имя я произнесла специально с нажимом.
– Ну хорошо, – протянул он. – Давай пойдем на компромисс. Оставляем пока «вы», а «Викторович» убираем. Как тебе?
Я протянула ему руку ладонью вверх:
– Вначале пятьсот евро.
– А ты, оказывается, такая... меркантильная, – тот подозрительно прищурился, но портмоне достал.
– Беру пример с вас, Артем Викторович, – вернула ему «комплимент».
Банкноты, которые почти уже легли мне в ладонь, были быстро забраны назад.
– Викторович?
– Артем, – повторила я через силу.
– Так-то лучше, – евро возвратились ко мне, а улыбка Артема Ви…, просто Артема, приобрела оттенок самодовольства. – Теперь можно отметить это дело мороженым.
Он бесцеремонно взял меня за руку, как раз ту, в которой я до сих пор сжимала полученные деньги, и потянул к уличному лотку, как по заказу появившемуся на нашем горизонте.
– Какое любишь? – спросил, рассматривая емкости с мороженым. – Нет, давай угадаю. Шоколадное, ванильное, кофейное…
– О, нет, только не кофейное! – запротестовала я.
– Тогда черничное. Или вишневое?
– Черничное, – выбрала, подумав, и через минуту получила рожок с тремя ярусами разноцветных шариков. – Спасибо…
Не успели мы отойти от лотка и приступить к поеданию мороженого, как к нам подбежала парочка туристов и попросила сфотографировать их. Артем Викторович охотно согласился на их просьбу, вручил мне на хранение свой рожок и приступил к фотосессии. Пока счастливые туристы принимали бесчисленные позы перед объективом камеры, я успела съесть почти половину мороженого. Наконец Артем Викторович отдал им фотоаппарат, но отходить от них не спешил. Вместо этого о чем-то начал с ними переговариваться, после чего они уже вместе направились ко мне. По пути он достал свой телефон, что-то понажимал в нем и тоже отдал туристам. А в следующую секунду оказался около меня, обняв за талию, притянул к себе и скомандовал:
– Улыбаемся…
Улыбки у меня, естественно, не вышло, зато изумления на лице было хоть отбавляй. Что и запечатлела камера его телефона.
– И зачем вам это фото? – спросила я с долей возмущения.
– А зачем вообще делают фото? – Артем Викторович с удовлетворенной ухмылкой рассматривал наше с ним изображение. – На память…
– А я думала, для коллекции. Или же для нового ролика, который покажут на вашей следующей свадьбе, – я произнесла это неожиданно едко, чему сама неприятно удивилась. Прозвучало как-то двусмысленно, будто я ревную.
Артем Викторович впервые ничего не ответил. И даже стер улыбку с лица. Вернул телефон в нагрудный карман пиджака и сказал:
– Пошли быстрее, шоу вот-вот начнется.
Он забрал свое мороженое и пошел вперед, вынуждая меня догонять его. Я мысленно отругала себя за несдержанность: и кто меня за язык дернул? Сама же говорила ему, что не собираюсь осуждать, а теперь вот сболтнула такое.
Площадь Испании, в центре которой располагался знаменитый фонтан, уже была заполнена туристами, ожидающими начала светомузыкального представления.
– Подойдем поближе или, наоборот, заберемся повыше, на лестницу? – к Артему Викторовичу вернулось его прежнее хорошее настроение, и я тоже повеселела.
– Поближе, – выбрала я.
– Тогда придется потолкаться, – он снова взял меня за руку и повел к самому фонтану, вокруг которого и вправду было не протиснуться.