Слишком поздно отец заметил, что на каждом подъёме сын его понемногу отклонялся от намеченного маршрута, осколки надежды не давали ему увидеть, что, не жалея себя, Иллай, сам того не ведая, губит и их.
Слишком поздно отец решил нагнать Иллая. Всё уже было предрешено.
Издав глухой стон, Иллай, словно сражённый беззвучным выстрелом, разом осел, и его обмякшее тело покатилось вниз по отвесному склону дюны.
XI
Нужно ли говорить, если скорая смерть обесценит любые слова?
Базель не знал. Он продолжал молча идти навстречу неизбежному.
Что обречённый может сказать таким же, как и он, несчастным?
Я буду с вами до конца?
Базель как никогда прежде боялся этого таинственного и неотвратимого финала. Но его страшила не собственная смерть, а погибель его сыновей, ещё совсем юных…
Что он мог им сейчас сказать?
Простите, я сбился с пути, и теперь надежды вернуться нет?
Но надежда упрямым огоньком продолжала теплиться внутри Базеля, иначе бы он не продирался всю ночь сквозь сон и усталость, а смиренно, обняв на прощание детей, почил подле них посреди барханов, чтобы уже никогда не проснуться.
– Папа, – раздался позади звонкий голос Ияма, – как ты думаешь, мы сможем дойти до Факра, дедушка Карас еще ждет нас?
– Всем известно, что нельзя выбраться из Акхаса, пробыв здесь больше одного дня, – обречённо заметил Эмиль. – Мы же идём второй день.
– Вопреки всем правилам нам удалось пережить ночь, и мы до сих пор на ногах, – пытаясь спокойно рассуждать, говорил Базель. – Возможно, нам посчастливится выбраться отсюда.
Он сам перестал верить своим словам и едва слышно всхлипнул.
– Простите меня, я нас всех подвёл, – свесив голову, произнёс Базель, окончательно измученный грузом невыполненного долга.
Сыновья, не сговариваясь, нагнали его и обхватили за руки с обеих сторон.
– Брось, отец, ты сам говорил нам, что дюны подвижны и, используя их в качестве ориентира, никто не может быть полностью уверен, что не собьётся с маршрута, – успокаивал отца Эмиль.
– Мы готовы с честью погибнуть в пути, как настоящие кочевники, – опрометчиво воскликнул Иям, желая всех подбодрить.
– Ям! – злобно прорычал на младшего брата Эмиль.
– Что я такого сказал?! – возмутился Иям. – Так нас учил отец.
– Угомонитесь, – вновь овладев собой, применительно произнёс Базель.
– Если суждено, то мы с достоинством погибнем, но пока остаётся хоть какой-то шанс выбраться, мы должны продолжать идти.
С этими словами Базель начал подъём на очередную высокую дюну, уже не надеясь увидеть за ней что-то помимо новых песчаных громад.
XII
Когда Базель с отцом подбежали к Иллаю, тот, уже будучи в тяжёлой лихорадке, еле слышно повторял лишь:
– Я всех подвёл. Простите меня. Всех подвёл… простите…
Взвалив на плечи Иллая, путники двинулись дальше.
Базель ощутил, как на смену тихой отрешённости в него пробирается волнующий страх. Не выдержав тревоги, он спросил:
– Отец, мы успеем прийти до заката?
– Шансы не велики, – не стал лукавить отец. – Мы сильно отклонились от необходимой траектории, и теперь подъём на дюны будет стоить нам гораздо больших усилий, чем если бы мы придерживались их центра. К тому же с ношей на плечах мы и вовсе не быстрее набайской черепахи.
– Оставьте меня, – зашептал Иллай. – Из-за меня мы сбились с пути…
– Замолкни, – прогремел отец. – Молчи покуда мы не доберёмся до Азбы.
Но солнце всё сильнее клонилось к горизонту, а торговых шатров на окраине Азбы так и не было видно.
– Мы пропали, – совсем отчаявшись, пробормотал Базель.
Ловко перехватив отяжелевшее тело Иллая, отец с неимоверным проворством, словно и не было за плечами изнурительного путешествия, отвесил младшему сыну тяжелую затрещину. Такое в их семье случалось нечасто, и оттого удар оказался особенно неприятным. Базель искренне раскаивался в том, что проговорился в минуту слабости, но отречься от сказанного было уже невозможно.
Отец продолжал давить сына суровым взглядом, в тоже время коря себя за то, что выместил на нём все горести и отчаяния того дня.
– Больше не говори такого, – сурово сказал он, вновь перекладывая часть веса Иллая на плечи Базеля.
– У нас в запасе ещё пара часов, и если мы поторопимся, то всё закончится благополучно… – говорить об альтернативном исходе отец не стал. Все и так понимали: если ночь настигнет их в пустыне, то наутро, вероятнее всего, они будут мертвы.
XIII
Они шли на пределе своих возможностей, и, как не пытался Базель выровнять шаг, с каждым подъёмом он всё острее ощущал физическое истощение. Вполоборота отец периодически поглядывал на сыновей, идущих несколько позади него, – они не переставали удивлять его своей силой и выдержкой.