Да уж, любит он свой телефон.
Все дружно двинулись к жилищу офицера Уайетта Пирса. Он снимал небольшой домик с двумя спальнями в Ноб-Хилле. Симпатичный райончик. Старенький и аккуратный. Дядя Боб явился, приклеившись к телефону, но положил трубку, как только все вошли в дом.
- Я сказал Тафту сейчас же заняться новыми зацепками и связался со специальным агентом Карсон. Рассказал ей, что к чему.
- Супер! – воскликнула я. – Теперь она меня еще больше любить станет.
Мы подошли к дальней спальне, и Пирс повернулся к Джемме:
- Хочу тебя предупредить.
- О чем? – спросила она.
- Помнишь, ты спрашивала, смог ли я оставить ту ночь в прошлом? А я ответил «да»?
- Помню, - насторожилась Джемма.
- Так вот. Я немножко приукрасил действительность. – С этими словами он открыл замок и распахнул дверь.
По всей комнате были разбросаны бумажки. Окно залеплено вырезками из старых газет и фотографиями. Повсюду валялись десятки рисунков – огромные глаза за завесой спутанных светлых волос. Оказалось, Пирс неплохой художник. И действительно много лет потратил на поиски. С того дня девочка не покидала его мыслей. К тому же он явно чувствовал себя ответственным за ее исчезновение. А это никак не могло быть правдой.
- Вы же понимаете, что вашей вины в этом нет? – спросила я.
- Понимаю, - ответил Уайетт и пожал плечами.
Как по мне, ни разу не убедительно. У него и в мыслях не было сбросить с себя груз этой ответственности. Такая самоотверженность вызывала во мне восхищение, но в глазах сестры я видела беспокойство.
Мы стали копаться в записях. У Пирса имелись данные о каждой пропавшей с того дня девочке. По всей стране.
- Не знаю, поможет ли это, но думаю, что девочка была глухой, - сказала я.
- С чего вы взяли?
- Ни с чего. Просто догадка. А когда вы сказали, что пытались ее позвать, но она не реагировала, я поняла, что скорее всего так и было.
- Минуточку. – Пирс задумчиво поднял палец, потом разворошил стопку бумаг на старом ящике. – Была одна пропавшая девочка из Оклахомы. Училась в «Школе для глухих». – Найдя наконец, что искал, он передал мне фотографию: – Вот.
И я ее узнала. С фото на меня смотрело личико феи. Губки бантиком, огромные глаза. Только здесь она улыбалась, и волосы были красиво причесаны.
Я коснулась снимка кончиками пальцев и тихо сказала:
- Ее глаза. – Показала фото Куки и дяде Бобу. – Это она.
Перевернув фотографию, я прочла имя. Фею звали Фэйт Инглз.
- Там было очень темно, - проговорил Уайетт, - а девочка вся была в грязи и в крови. Как будто ее похоронили заживо, но ей удалось выбраться. И я не узнал ее на фотографии.
- Дело раскрыли? – спросил дядя Боб.
Пирс просмотрел записи:
- Когда я проверял в последний раз, нет. Но прошло уже несколько лет. Через десять с лишним лет после ее исчезновения подозревали какого-то рабочего по имени Сол Ассери, но доказательств не нашли.
Я заглянула в бумажку через плечо Пирса:
- У вас на него что-нибудь есть?
- Нет, но мы всегда можем прогнать имя по базе данных, - ответил он. – Что-нибудь да всплывет.
Дядя Боб отложил бумажки, которые держал в руках:
- Сделаем, - и набрал номер участка.
А у меня были другие планы.
Фэйт наверняка была первой жертвой убийцы. Вроде репетиции. Скорее всего он ее хотел, но никак не мог получить, вот и решил взять силой. Может быть, даже случайно ее убил, хотя тут у меня были сомнения. Мне казалось, что сам процесс убийства ему нравился. Нравилось ощущение власти, которое подстегивало жажду крови и одержимость женщинами со светлыми волосами.
Я попробовала дозвониться до агента Карсон, но не получилось. Если она была на месте преступления, то могла выйти за пределы действия сети. Поэтому я набрала номер Кенни Найта и, как только он поднял трубку, затараторила:
- Мистер Найт, это Чарли Дэвидсон, консультант полиции. Нас вчера познакомили.
- Помню. – Судя по голосу, не очень-то он был рад моему звонку, но понять его можно.
- Я бы хотела назвать вам одно имя. Вдруг вам знакомым покажется.
- Давайте.
Наверняка Кенни устал от всего происходящего. И тем более – от шумихи в СМИ. У народа из управления шерифа не было выбора – им пришлось объявить о находке. Зуб даю, каждая в штате уважающая себя команда телевизионщиков уже торчала на месте захоронения и надрывала пупки за лучший репортаж.
- Знаете ли вы человека по имени Сол Ассери? Или, может быть, помните, как его нанимали ваши родители?
- Сола? Да он в жизни тут ни дня не проработал. Мои родители его терпеть не могли.