– А можно… открыть окно? – поинтересовалась Анна.
– Нет! Здесь очень много старинных вещей, – отрезала тетя Маргарита. – Им вреден яркий солнечный свет. Мы открываем окна только в пасмурную погоду.
За дверью послышался тихий вздох. Девочка подпрыгнула, едва не расплескав чай, и ойкнула от неожиданности:
– Кто это?
– Не обращай внимания. Этот дом очень стар. Некоторые половицы скрипят.
– Но это был не скрип. Это… Тут еще кто-нибудь есть? Кроме нас? – Кто-то же должен был принести им чай с печеньем. И та странная тень… Ее больше не было возле буфета!
Тетя внимательно посмотрела на двери.
– Есть, – загадочно произнесла она, прищурившись. – Как не быть… Но ты не должна обращать на это внимания. Это тебя совершенно не касается, запомни это, Анна!
– Прислуга? – обрадовалась девочка. Все-таки этот дом не настолько пустой!
– Да. И к тому же отлично вышколенная. – Пожилая дама смотрела на дверь и явно обращалась к тому или той, что стояла снаружи. – Выполняет все, что ни попросишь… или почти все. И при этом отлично умеет не попадаться на глаза и не привлекать к себе внимания! Так что не надейся – ты никого не увидишь! И не вздумай искать!
Опять послышался вздох.
Несколько минут прошло в молчании.
– Ты допила чай? – поинтересовалась тетя Маргарита, отставив свою чашку. – Тогда иди в свою комнату. Тебе надо отдохнуть.
Анна слезла с высокого стула:
– А вы меня проводите? А то я… боюсь.
– Глупости. Твоя комната на третьем этаже в конце коридора. Дверь открыта. И не бойся. Здесь никто и ничто не причинит тебе никакого вреда.
Почему-то это заверение напугало Анну. Но спорить было бесполезно. Кроме того, она действительно очень устала. Последние дни были так наполнены переживаниями, что девочке необходимо было остаться одной и успокоиться.
В коридоре было темно – снаружи уже наступал вечер, и сюда забрались сизые сумерки. Было темно, но в конце коридора сиял мягкий свет. Прижимая к себе плюшевого медведя, с которым не расставалась ни на минуту, Анна пошла навстречу источнику света.
Комната, которую она нашла гостеприимно открытой, была небольшой, но с двумя окнами. Одно было наглухо закрыто темными шторами, другое занавешено только наполовину. Возле него стоял стол, где красовался бронзовый подсвечник с тремя свечами. Рядом стоял стул, в углу – тумбочка, над которой висело зеркало. На тумбочке – тазик, кувшин для умывания и маленькое полотенце рядом на гвоздике. Еще имелось бюро, где чья-то рука разложила все ее книги и тетради из школьной сумки. Ну и, конечно, кровать.
У Анны дух захватило от того, какая это была кровать. Она занимала почти четверть комнаты и явно предназначалась для взрослой женщины, а не для маленькой девочки вроде нее. И не только по длине, но и по ширине. Если бы у Анны действительно была сестра, то девочки вполне могли бы улечься тут вдвоем, нисколько не мешая друг другу.
Кровать была высока – если бы не скамеечка, вскарабкаться на перины было бы трудно. Четыре витых столбика поддерживали темный полог с бахромой. Подушка, большая, пышная, была всего одна. Поверх одеяла лежала ночная сорочка. На маленьком столике рядом – гребешок и ночной чепчик. Гребешок был ее собственный, а вот ночная сорочка и чепчик – новые.
Анна быстро переоделась, нырнув в сорочку. Пока она возилась с завязками, в коридоре послышались шаги.
Девочка обернулась – только для того, чтобы увидеть, как захлопнулась входная дверь.
– Кто здесь?
Собственный голос показался слабым и тонким. Ничего удивительного, что ей никто не ответил – из-за двери ее наверняка не расслышали. Анна осторожно подошла к двери, дотронулась – и тут же отдернула руку. На темном дереве отчетливо проступили два слова:
Ложись спать!
Девочка попятилась, пока не уперлась спиной в прикроватный столбик. Буквы пропали.
Оставаться тут расхотелось, но другого выхода все равно не было. Анна забралась в постель, укрылась одеялом, крепко прижимая к себе медведя и прислушиваясь к шорохам и скрипам старого дома.