— Она жива, — выдохнула я растерянно.
— Она давно уже не жива, — процедил некромант, наконец-то выплюнув накопитель. — Или недавно, это неважно. Главное, в нас этим не плюнула. Следи, не отвлекайся. Пять минут. Слышал, профессор?
— Заткнись, — тихо и зло бросил в ответ Дан.
Я всё же обернулась ненадолго, рукавом смахнув выступившие слёзы. Маскирующего контура уже не было, и теперь запирающая схема на дверях была видна целиком. Очень, надо сказать, впечатляющая схема, на такой в самом деле можно диссертацию сделать. И не одну ещё, пожалуй. Если бы не видела всё своими глазами, чисто теоретически не поверила бы в возможность такого плетения. Но оно, однако же, существовало, наплевав на любые и всякие теории.
— Оливия! — резко окрикнул меня некромант.
Сам он теперь тоже стоял лицом к дверям, на самом краю верхней ступеньки, сжимая обеими руками рукоять обнажённого меча. Честное слово, очень не хватало плаща и доспехов, ну или хотя бы хрестоматийного чёрного балахона. В сочетании с современной одеждой древнее оружие смотрелось как-то парадоксально и слегка несерьёзно.
Когда некромант медленно опустился на одно колено, опираясь на меч, впечатление усилилось. Будто вместо пафосной и эпичной драмы на сцене разыгрывалась комедия положений про психа, возомнившего себя реинкарнацией древнего воина. Видела как-то несколько фрагментов в новостях, очень было похоже.
Иллюзия комичности происходящего разлетелась вдребезги буквально с первыми звуками древнего канона. Нет, внешне не изменилось ровным счётом ничего, но близость концентрирующейся магии наждачной бумагой продрала по коже, заставив позабыть всякие шуточки.
Полоса в лезвии засветилась, на этот раз мертвенной желтизной, руны каплями крови потекли по ней сверху вниз, словно ныряя в старые камни крыльца. Поток их двигался безостановочно, и я едва не вскрикнула, увидев, что ладони некроманта сжимают уже не рукоять, а само лезвие. И вместе с потоком рун по нему течёт и настоящая кровь.
— Господи… — прошептала Валери, панически стиснув моё запястье.
— Гусеница, — с трудом вытолкнула я из пересохшего горла. — Прямо по центру.
Тварь стояла точно за спиной некроманта, неторопливо раздуваясь. И на секунду мне показалось, что время упущено, что Валери не успеет, и нас всех сейчас окатит смертельным ядом, от которого мы сгорим до костей. Но она успела. А я всё-таки заорала, но не от вида буквально размазанной по земле ударом «кочерги» твари.
Я вообще-то знала, что сильные маги могут расщеплять ауру, как бы выходя за пределы своего тела. Дело это считалось опасным, практиковали его обычно целители чтобы докопаться до причины болезни, и только в крайних случаях. И вот теперь я окончательно поняла, почему делалось это всегда без посторонних наблюдателей.
Подушкой, значит, не отмашешься?! Да увидев такое седым проснёшься! Если вообще проснёшься ещё! Полупрозрачное чудовище, светящееся изнутри багровым, человека напоминало только очень отдалённо. Хорошо хоть пресловутый балахон скрывал большую часть высокой, ростом метров не меньше двух, горбатой фигуры. Но голова, точнее, череп, увенчанный подобием короны из осколков костей, оставался непокрытым. Лицо скрывала белая маска, сквозь узкие прорези которой прорывался алый огонь. Лапа с огромными чёрными когтями сжимала бледно и как-то замогильно светящийся, такой же призрачный клинок.
Призрак неторопливо спустился по ступеням, оставив тело хозяина наверху, замершим всё в той же позе, и остановился, явно чего-то дожидаясь. Точнее, кого-то. Того, кто шёл сейчас ему навстречу по остаткам некогда вымощенной камнем дорожки.
— Он хоть сможет потом вернуться? — хрипло поинтересовался Никас.
— Теоретически, — так же хрипло ответила Валери, снова уцепляясь за мою руку.
— Ну и жуть. Никогда не понимал, как можно добровольно подписаться на такое дерьмо.
— Тогда что ты здесь делаешь?
— Вот на такое, — махнул Никас рукой в сторону застывшего в неподвижности призрака.
— Ты ну точно как бабка суеверная! — рассердилась Валери.
Она, кажется, хотела добавить ещё что-то столь же для Никаса лестное, но её перебили надсадный скрип ржавого железа и волна душной вони старого склепа, почти физически ударившая по носу.
— Прошу, — сообщил Дан, и тут же закашлялся в ладонь, размазывая по лицу кровь.
До сих пор демонолог приближался неспешно, определённо уверенный, что теперь, когда он сам здесь, досадные помехи его планам будут устранены легко и быстро. Но едва двери храма распахнулись, ненадолго замер. А потом двинулся к нам значительно быстрее, на ходу вскидывая руки. Будто в объятиях собирался задушить незваных гостей, позволивших себе неожиданно много.