На самом деле ответственной и добросовестной я как раз была, но работу свою ненавидела. Она отнимала слишком много времени и сил и приносила слишком мало денег. В целом оно того не стоило. Без этой потогонки за гроши я могла бы иметь куда более высокие баллы, заработать стипендию, числиться среди лучших студентов и получить благодаря этому практику в хорошем месте и гораздо лучшие карьерные перспективы.
Только вот мама не считала, что мне нужны блестящие знания и шанс сделать карьеру. Зачем это всё, если диплом свой я смогу в Исоре разве что на стенку повесить? Для занятий домашним хозяйством — единственным приличествующим женщине делом — он не понадобится. Порой я вообще подозревала, что и в проклятый магазин мама меня устроила именно затем, чтобы помешать толком учиться.
Честное слово, даже жаль, что хватало меня обычно только на такие размышления, перебирая которые я снова и снова безропотно подчинялась, терпела то, что мне не нравилось. И вот интересно, когда меня уже к алтарю потащат, хватит мне хоть тогда решимости со всем этим покончить, или я опять смолчу и подчинюсь?
— Оливия?
— Простите, — тряхнула головой я, фокусируя взгляд на некроманте. — Я задумалась.
— Я спрашивал, пойдётё ли вы обедать. Времени пять уже, так что домой вам ездить смысла нет. А посещать шабаш на голодный желудок не стоит.
— Почему? — на всякий случай поинтересовалась я.
— Увидите, — туманно ответил магистр. — Так как, пойдётё?
— Схожу в столовую попозже. А пока в библиотеке позанимаюсь, — поспешно ответила я.
— Столовая уже закрыта, — напомнил профессор.
— Ну, зайду в магазин какой-нибудь, — растерялась я.
— Всё время забываю, что у вас на каждом шагу громоздится какое-нибудь архиважное «нельзя», — проворчал некромант. — Ладно, надумаете поесть по-человечески, подходите в «Барни». А вообще в любом случае подходите туда без четверти восемь.
— Хорошо, — кивнула я, пробираясь к выходу.
— Не опаздывайте, — напутствовал меня магистр на прощание.
В библиотеку я действительно пошла. Много всего по учёбе накопилось, давно пора было посидеть над книжками в спокойной обстановке, а тут как раз такая отличная возможность. Тем более не принимать же было приглашение на обед в самом деле. Тут уже не только о моих архиважных «нельзя» речь, тут и до этической комиссии рукой подать.
В двадцать пять минут восьмого я с сожалением оторвалась от учебника. Не так много успела, как надеялась, но пора было выходить. Насколько я помнила, до упомянутого магистром заведения идти было минут пятнадцать, если быстрым шагом.
Пришла я точно вовремя, успела увидеть, как минутная стрелка часов на башне главного корпуса военной академии поравнялась с девяткой. На город неторопливо спускались сумерки, фонари вдоль проспекта уже зажглись. Но хоть погода была хорошая — ясная и почти безветренная. Самая подходящая для шабаша… наверное.
Машина профессора стояла прямо напротив крыльца, возле неё я и приготовилась ждать. Ждать, к счастью, не пришлось, профессор задержался всего на одну минуту. Но тем не менее задержался. Я даже сочинила по этому поводу довольно язвительный комментарий, но, разумеется, оставила его при себе.
— Едем? — спросил профессор, глядя сперва на свои наручные, а потом, не иначе, для верности, ещё и на часы академии.
Я молча кивнула, и только тут вспомнила, что так ничего и не съела. Совершенно не хотелось, если честно. Настолько, что если бы я и вспомнила о еде, всё равно едва ли смогла бы что-то в себя запихнуть.
* * *
Большая часть пути прошла в полном молчании. Я достала из сумки учебник и опять погрузилась в чтение. Ходили слухи, что завтра ожидается контрольная, так что подготовиться было совсем не лишним — списывать я не умела патологически, а прошлую написала из рук вон плохо. Если такое повторится, можно и без допуска к экзамену под конец семестра остаться.
В две минуты одиннадцатого, когда мы свернули с шоссе на грунтовку, книгу пришлось отложить и вцепиться в подлокотник. Дорога была вся изрыта ямами, словно её недавно бомбили. Или просто не ремонтировали лет так сто. Очевидно, эти Первосвидетели не очень-то заботились об удобстве своих гостей. Или считали, что кому надо, те потерпят, а остальным тут и ездить нечего. А может, свои тут вообще только на мётлах и летают, и смысл тогда дорогу ремонтировать?
— Хоть опять пешком иди, — проворчал профессор, тормозя перед особенно грандиозной лужей.
— А далеко? — осторожно поинтересовалась я.