После ужина и чаепития с тортом я перемыла и убрала посуду, села обратно за стол и задумалась. Завтра мама уедет, и мы останемся вдвоём. Лучший момент для моего неожиданного хода. Или всё-таки ожидаемого? Неспроста же тварь решила намекнуть, что она в курсе моей осведомлённости. О ней, обо всём, что происходит. Интересно, это она так бросает мне вызов, или пытается запугать, чтобы не вздумала даже пытаться сделать что-нибудь?
* * *
Домой я вернулась поздно, выжатая как лимон. День не задался с самого утра, и до вечера решительно всё шло наперекосяк. Сначала нам поменяли расписание и воткнули на вечер лишнюю пару. Узнали мы об этом только утром, но идти в учебную часть возмущаться никто не рискнул. Ходили уже как-то по такому же поводу. Получили простой и очевидный ответ: мы студенты, причём дневного отделения, и имели тут все в виду наши личные планы на вечер. Раз занятие назначили, значит, так было нужно, и будьте любезны посетить.
Марла, узнав о моём неизбежном опоздании, разразилась длинной прочувствованной тирадой о том, как достало её подобное отношение к работе со стороны всех вообще. Я выслушала всё это молча, не пытаясь возражать. Даже обещание вычесть пропущенные часы из зарплаты в двойном размере приняла равнодушно.
Потом декан на семинаре устроил проверочную, допрос и разнос. Даже как всегда безупречный ответ нашей главной умницы Софии его не порадовал. Лесли Веласко влетело за всех её знаменитых предков, которых она безнадёжно позорила своей безграничной глупостью. Достойных упоминания предков у Лесли было много, только это, кажется, и спасло меня от персонального нагоняя. Пара закончилась раньше.
На последней лекции нас ещё и задержали, так что от вечера на работе я не ждала ничего хорошего, и не напрасно. Именно сегодня к нам вдруг заявился Морис с инспекцией. Обнюхал каждый угол, осмотрел каждую полку, записал в свой знаменитый блокнот с полсотни претензий и замечаний и после смены ещё добрых сорок минут вещал о том, как мы своей невнимательностью, неаккуратностью и безответственностью подводим компанию, которая так много нам даёт.
Дослушав его разглагольствования, я вышла на улицу и под противным дождём дотопала до остановки, в качестве бонуса ожидая по меньшей мере отмены последнего автобуса. Но нет, напоследок судьба решила немного порадовать, он всё же приехал, и даже вовремя, так что я успела ещё перед самым закрытием заскочить в магазинчик за молоком. Можно сказать, за центральной частью плана, от скуки придуманного под монотонную болтовню Мориса.
Как я и рассчитывала, на запах молочного печенья братец явился незамедлительно. Тут же схватил одну прямо с противня, и принялся торопливо перебрасывать из руки в руку, чтобы скорее остыла. Я невольно улыбнулась, наблюдая эту картину, ссыпала остальное в миску и заняла стул по центру стола, вынуждая Дилана сесть у двери, спиной к коридору.
— Спасибо, вкусно.
— На здоровье, — снова улыбнулась я. — Чай или кофе?
— Чай, — уверенно ответил брат. — Зелёный.
Я поставила на плиту чайник, достала с верхней полки коробочку с зелёным чаем, потом расставила чашки и снова присела за стол. Очень хотелось просто отдохнуть вот так, в тихой семейной обстановке, с чаем и печеньем. На миг я даже решила ничего сегодня не предпринимать. Тем более Дилан казался таким привычным…
— Ты у меня прекрасная хозяйка.
Я едва не выронила заварочный чайник, который как раз ополаскивала кипятком. Этот вроде бы комплимент воткнулся мне в спину, будто нож. Неспроста, ох неспроста братец вдруг расщедрился. Женщину не полагается хвалить за умение готовить и содержать дом в порядке, это всё равно что благодарить солнце за то, что взошло поутру. Если только эту женщину не хотят пристроить повыгодней.
— Я хочу, чтобы ты забрала документы из своего университета.
— Зачем? — сухо и безразлично поинтересовалась я, насыпая в чайник заварку.
— А зачем тебе продолжать учёбу? Теперь я буду зарабатывать достаточно, ни к чему тратить время на ерунду. И сколько ещё Бинби будут ждать, пока ты образумишься?
Я перевела дыхание, кусая губу, чтобы волна обиды и злости в душе хоть немного улеглась, прежде чем придётся повернуться к брату лицом. Так, значит? Поигралась в свободную современную девушку и хватит с меня?
— По контракту я могу закончить учёбу, — твёрдо ответила я, ставя чайник на стол.
— А я говорю: хватит попусту тратить время. Тебе двадцать три, Оливия. Ты старая дева.
— Да уж. Самое время заворачиваться в простыню и ползти на кладбище, — мрачно съязвила я в ответ, направляясь в ванную.