- То есть, мне срочно нужно раздобыть цветы, - сделала вывод Лана.
Но дальше она столкнулась с почти мистической загвоздкой - красных цветов нигде не было. Ни на склонах, ни на соседских клумбах, ни в городском парке, ни в цветочном магазине, даже в похоронном бюро пропали все красные пластиковые цветы. Ни роз, ни ирисов, ни тюльпанов, ни орхидей, ни фиалок - ничего и близко к красному! И можно было поверить в знаки, будто высшие духи указывают ей, что не стоит признаваться Рэму в любви, предлагая ему своё сердце - если бы не одно «но». Все красные цветы были кем-то наспех умышленно уничтожены, об этом говорили вырванные с корнями растения и валявшиеся рядом увядшие красные лепестки, кое-где бедные ирисы были просто безнадёжно сломаны и втоптаны в грязь. С какой целью и кем это было сделано, стоило только догадываться, а времени у Ланы уже не было.
Сегодня она надела то самое бельё и платье, купленное на все деньги по совету Стелы. По иронии - кружевной бюстгальтер и трусики были красного цвета, а «умопомрачительно идущее ей платье» по словам разбирающейся в этом Стелы - цвета фуксии. В руках явившейся на праздник Ланы был только букет белых цветов.
В этнические наряды эри облачались только для танцев, ещё правда шаманы, но на них ко всему были надеты ещё и маски. А так в основном все мужчины, женщины и дети были одеты кто во что посчитал нужным, и почему-то только Лана выделялась на общем фоне ярким заметным для всех пятном. Оказалось, что Ной пришёл раньше, и он же первым её и встретил:
- О, шикарно выглядишь, - совершенно искренне выдохнул он, окинув девушку восхищённым взглядом. - Я толкусь здесь уже битый час, но скажу я тебе, что провёл я его весьма познавательно. Мне нравятся их чисто индейские музыкальные инструменты - кена, чаранго, антара, большой барабан. Ты, кстати, знаешь, что твой суженый умеет играть на киркинчо?
- Ты видел Рэма? - вспыхнула Лана. - У меня такое ощущение, что он от меня прячется.
- Видел пару раз. Страшно деловой. Я так понимаю он тут как вождь и организатор. Пробегая в одну сторону Рэм, пощипал струны, пробегая в обратную - пообщался с ребятнёй. О тебе он не спрашивал, - с сарказмом добавил Ной. - Сегодня они как нарочно все общаются на своём наречии, ни хрена не разобрать.
- Это же их праздник, чего ты хотел. … Я нервничаю, - пробормотала Лана, тщетно высматривая Рэма.
Она частично перевела для Ноя речь шамана, об их прекрасной земле, овеянной легендами и таинственной первозданностью, о духе гор и стихиях, и их связи с каждым из живущих здесь эри. Танец девушек, в отличие от Ноя, Лана смотрела уже не очень внимательно, Рэма всё ещё нигде не было видно, а изображение совиной охоты её не очень привлекало.
Барабан бил всё громче, антара то надрывалась в плаче, то исходила страстью. Ритм музыки проникал в самое сердце, раскачивая душу, заряжая загадочной энергией - это означало, что танец, исполняемый только мужчинами, танец Поклонения стихиям начался. Завораживала необычность и одновременная синхронность движений - плавность, переходящая в резкость, напор, сила, лёгкость, кипящая лава обтекаемых тебя страстей. Уже сам по себе этот танец являлся магическим ритуалом, позволяющим чувствовать слияние с тонким миром. Лана слышала, что во время танца Поклонения многие эри могут увидеть видения наяву, получить ответы от высших духов или повидать давно умерших. Она ничего такого не увидела, зато почувствовала, что кто-то незримый будто бы обнял её за плечи, и среди всех этих звуков Лана ясно услышала шепот на ирокезском наречии:
«Не бойся. Вершины гор ближе всего к солнцу, но и их иногда застилают тучи. Он дал тебе свой луч, дал опору. Тебе всего лишь нужно удержать в ладонях этот огонь. Ты наконец-то отыскала путь и пришла домой. Твое место в сердце этого племени, Альпуна».