Немного позже, в палату проскользнул Ной, неловко переминаясь с ноги на ногу:
- Привет, героиня года, - просиял он улыбкой, и его серые миндалевидные глаза изменили оттенок на нежно пепельный. - Удивляюсь, как кошки меня пропустили. … Ну ты даёшь! О тебе весь Честервиль гудит, местной газетёнке будет хотя бы что-то напечатать, кроме гороскопа и прогноза погоды. Защитила ребёнка от насилия в семье, схлопотала пулю. Твой рейтинг взлетел с двоечки до двенадцати баллов, прям самая популярная девчонка, - Ной перестал улыбаться, серьёзно вглядываясь ей в глаза. - Правда твой жених тут бледнел, серел и зеленел. Мы с твоим отцом все эти два дня просидели в коридоре. Видели, что с ним творилось. … Ты могла бы пообещать мне ближайшие лет сто пока не лезть на рожон?
- Угу, как-нибудь потерплю, - Лана была искренне рада его видеть. - Кугуару охраняют больницу?
- Фильтруют посетителей и ограничивают время свиданий, - кивнул Ной. - Боюсь, если я задержусь здесь на лишние пару минут - меня выволокут отсюда за шиворот.
- Я им не позволю. Расскажи, что у тебя нового? Когда снова пойдём на танцы?
- Я с замужними девушками на танцы не хожу, - шутливо буркнул Ной. - А вообще, у меня появилась подружка. Так что на горизонте замаячили новые приключения.
- О, здорово. Такой симпатяга, как ты должен быть нарасхват. Кто она? Я её знаю? - заинтересовалась Лана, даже умудрившись сесть в кровати.
- Шила. Из эри. И она кугуару, - сделал загадочное лицо Ной. - Прикинь!
- М-да, - задумалась Лана, пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль. - Шила красивая. … И предана Рэму. Что слышно о Шоне?
- Я слышал, что он будто бы собрался пройти по твоим стопам этот ваш путь Искупления, а чтобы не поддаться искушению навестить тебя в больнице - отправился на Ладонь Титана, медитировать и очищаться. И твой вождь всё ещё видит в нём угрозу, кугуару не зря здесь толкутся. Шила сказала, что ваша любовь с Шоном выжгла ваши души, оставив там рубцы, и это не исправит ни одно обращение, ни одна песня. Скажи, мне просто интересно, ты любишь Рэма как-то иначе? Без душевных увечий, или всё ещё впереди?
- Начнём с того, что Рэм хоть и кугуару, но он другой. Эта любовь и правда иная, она пьянящая, но она зрелая что ли, какая-то истинно глубокая, светлая, несмотря на сути. И я верю ему, свято верю, что Рэм не причинит мне боли, потому что на моём сердце уже нет места для новых рубцов.
- Старший брат оказался намного продуманней, изворотливей и терпеливей, настоящий зверюга-охотник, - многозначительно произнёс Ной, мучимый тайной правдой, которую узнал от самого Рэма, но не имеющий возможности рассказать ей об этом.
- Насчёт терпения это не про меня, - открывая дверь, Рэм принёс с собой в палату целые вихры стихий, опалив Ноя своим недовольным взглядом. - Моему чуду нужен покой, и я вернулся его охранять, больше часа я выдержать без неё не могу.
- Мне нужно тебе кое-что сказать, - когда они остались одни, Рэм мягко уложил её обратно, умудрившись умоститься рядом с ней, вытянувшись во всю длину неудобной больничной койки. - Не знаю, как ты это воспримешь.
- Говори уже! - занервничала Лана, не понимая к чему такая долгая пауза, и что значит ЭТОТ его взгляд!
- Ты беременна! - выдохнул Рэм. - Срок ещё маленький. Наш с тобой ребёнок сделал твой организм крепче, поэтому ты выжила и идёшь на поправку, хотя прогнозы врачей были самыми неутешительными. Теперь они разводят руками ссылаясь на чудо, видите ли, есть у них такой процент….
Рэм не смог договорить, губы Ланы впились в него долгим жарким поцелуем:
- Я рада, - прошептала она, еле сдерживая слёзы. - Я стану матерью твоего … моего малыша. … Я очень хочу. … У меня просто не хватает слов! …Боже!
***
- Милый, ты не мог бы ехать ещё чуть тише? - пытаясь обхватить рукой свой большой живот, взмолилась Лана.
- Нас обгоняют велосипедисты и мамаши с колясками. Кексик, мы уже просто ползём, - терпеливо возразил Рэм, стоически вынося капризы жены. - Если так, то мы доедем до больницы, когда нашему сыну исполнится уже месяц.
- Не утрируй, до больницы десять минут езды. … И это девочка.