- Кто? - одними губами прошелестела девушка.
- Зойла. … Её дом сгорел сегодня ночью, а сама она погибла в огне. Дядя Майк звонил недавно. Мне очень жаль, милая. Я знаю, вы были близки с Зойлой. … Лана!
Но Лану уже поглотила темнота. Сознание отказывалось присутствовать в этой реальности.
- Когда состоится прощание? - было первое, что спросила она, придя в себя, вытирая мокрое от воды лицо, которой её окатила перепуганная мать.
- Сегодня вечером, - над ней навис уже оказавшийся у них дома шериф. - Менхесы хотят сделать всё быстро. Ведь по обычаю они хоронят своих людей на закате. Но ты, Лана, не пойдёшь в церковь.
- Пристегнёшь меня наручниками, дядя? - скривилась в кислой издевательской усмешке Лана. - Она была моей подругой! Я буду на церемонии нравится вам это или нет!
- Там будет Шон и вся их семья! - взял на тон выше Майк, глубоко в душе сомневаясь, что ему удастся переубедить племянницу. - Всему городу известно, что случается, когда вы двое в ссоре. Прости что напоминаю, но раньше эти проблемы улаживал Дерек. И прошлые ваши конфликты - это разноцветная мишура по сравнению с нынешней ситуацией, раз меня лично даже Рэм попросил, чтобы тебя и близко не было. Ты сильная, Лана, и не так глупа, ты понимаешь, как нужно поступить правильно. Не буди лиха. Мне не нужны беспорядки в городе.
- Я понимаю, - понуро кивнула сникшая девушка, накрываясь с головой.
Она притворялась спящей до тех пор, пока родители не начали собираться в церковь. Тогда, закутавшись в плед, бледная и измученная Лана вышла их проводить.
- Мне не хочется тебя оставлять, но папа школьный учитель, его уважают в городе и будет неправильно, если мы не отдадим своё почтение Менхесам, - Мелисе было неловко, она будто извинялась перед дочерью. - Но мы оставляем с тобой Брайана.
- Угу, - уныло кивнула она матери.
- Значит так мелкий, - произнесла Лана мрачно воззрившись на брата, как только за родителями захлопнулась дверь. - Я буду у тебя в большом долгу, если ты не заметишь, как я исчезну.
- Ты можешь срезать путь на моём велике, - ухмыльнулся Брайан, хитро подмигнув сестре.
Люди в Честервиле жадно хватались за любые мало мальские события, чтобы хоть как-то освежить и наполнить смыслом свою будничную жизнь. Будь то сбитая пьяным водителем собака, или любовная интрижка с почтальоном миссис Крам, которая была замужем целых восемь раз. А уж рождение ребёнка, свадьбы, разводы и … конечно же похороны вызывали настоящий ажиотаж.
В тот момент, когда Лана бросила велосипед брата на траву у церкви, там уже набилась целая толпа народа. Но её целью было не прощание с Зойлой.
Лана поняла, что та простилась с ней ещё вчера, ясно предвидя свою кончину. И хоть Зойла и просила её стойко принять любое будущее, которое для неё определят божества индейцев - Лана не могла смирить свой яростный гнев, направленный против эри. Она буквально тряслась и была готова взорваться на тысячу шипящих частиц.
Её целью был Рэм, молодой вождь племени, допустивший подобное.
Пастор как раз читал молитву, когда она с шумом ворвалась внутрь.
- Значит, здесь вы можете совмещать законы своих предков и традиции моего народа?! - гневно выкрикнула девушка на исчезающем ирокезском наречии, которому её давным-давно обучил Шон.
Племя эри помимо испанского и английского общалось между собой ещё и на этом языке, а вот остальные горожане из наречий ирокезской семьи не понимали ни слова. Поэтому-то Шон и обучил их с Дереком своему языку, чтобы они могли безнаказанно проказничать в детстве. Так произошло и сейчас, люди таращились на неё во все глаза, сгорая от любопытства о чём же идёт речь.
- Вы даже не верите в этого бога! А ваши боги воздадут вам за самосуд? Или убийцы будут безнаказанно лицемерно изображать траур?
- Ты не выведешь меня из себя на людях, и не надейся, - с абсолютным хладнокровием ответил ей Рэм, чуть повернув голову в её сторону. - Но не я выбирал жертву. Мы предоставили выбрать виновного Шону. И меня его выбор не удивил. Но кто это называет нас убийцами? Ты? Та, которая отравила в своём чреве ребёнка моего брата? - молодой вождь сверлил её негодующим взглядом.
Люди замерли как на спектакле, следя за разворачивающимися событиями, понимая скорее бушующие эмоции, чем суть брошенных слов.
И Лана перевела свой взгляд на стоявшего в стороне Шона. В знак траура он коротко остриг волосы, нарисовав на предплечьях красной глиной ритуальные знаки. Всё это время он не отрывал от неё своих сверкающих глаз. Взгляд у Шона был тяжелый, темный, обращенный не к лучшей его стороне. Не самое подходящее время выяснять с ним отношения, но сейчас Лане казалось, что ей нечего больше терять.