- В этот раз разрешаю тебе болтать, но не вздумай задавать мне сам знаешь какие вопросы. Расскажи о себе.
- Ого, объёмная тема, - вздохнул Ной. - О себе я ещё никому не рассказывал. Ты будешь у меня первой.
Лана только глаза закатила.
- Где-то даже существуют сведения о моих родителях, вернее о матери, оставившей меня в больнице, после того как ей сообщили, что её ребёнок родился с тяжёлой патологией. Это начало моей истории. Так я попал в программу «Лазарь», изучающую трансгенные мутации.
- Постой, - прервала его Лана, - Так ты что же родился человеком?
Ной кивнул, и это потрясло девушку.
- Умирающих сирот ведь никому не жалко. Как раз подходящий подопытный материал, - дёрнул плечом Ной. - В двухнедельном возрасте мне ввели в спинной мозг некий элемент, выделенный из нечто упавшего из космоса. По-моему, учёные и сами не знали с чем имели дело. Мои клетки начали трансформироваться, мой организм излечился от болезни, но та штука сделала меня совершенно иным. Поначалу в комнате, где я был заперт, меня искали с тепловизорами и насильно отдирали от предмета с которым я сливался, у меня это получалось если рядом имелось хоть капля органики - камень, древесина. Потом предприняв меры меня стали держать исключительно в пластике, заставляя контролировать превращения.
- Это больно? - осторожно уточнила Лана, подумав о множестве других превращений свидетельницей которых она являлась, каждый раз когда Шон звал её к себе.
- Довольно неприятно, но я привык.
- Кроме тебя были и другие дети?
- Да, были, - тяжело вздохнул Ной, сцепив зубы. - У каждого изменения происходили по-разному, кто-то превращался ещё в более жутких уродов, кто-то не выдерживал и погибал во время трансформации. Когда прекратилось финансирование, программу решили резко закрыть, а всех подопытных по-тихому ликвидировать. Мне повезло, если можно так сказать, профессор Мэнфри инсценировал мою смерть и выкрал меня из лаборатории. Мне тогда было восемь. С тех пор мы колесим по миру, ища ответы.
- А сколько тебе сейчас?
- Двадцать.
- И до этого возраста они всё равно продолжали держать тебя взаперти? - большие светло-карие глаза Ланы распахнулись ещё больше, и в этих глазах Ной разглядел неподдельное сострадание.
- Я не виню Тесс и профессора, они перестраховывались, ведь ради меня они пошли на огромный риск. Я мог быть опасен, Лана. Они если честно и сейчас опасаются за мои реакции. Так что рядом со мной тоже может быть опасно. Зато они многому меня научили и показали мир, пусть даже я и изучал его со стороны. Я много читал, смотрел, наблюдал, слушал. … И больше всего меня пугают человеческие качества.
- Ты прав. … Некоторые поступки невозможно объяснить, - Лана снова стала мрачнее тучи, уставившись куда-то в окно.
- Почему ты не испугалась, Лана?
- Мы же договаривались, что ты не будешь задавать вопросы, - повернула она голову.
- И ты не боишься, что, оставаясь для тебя невидимым, я могу быть очень близко, следить за тобой, видеть тебя голой? - дразнил её Ной, несмотря на её сердитый взгляд.
- Я привыкла, что за мной всегда следят, - криво усмехнулась Лана, приняв вызов. - И у меня красивое тело, так что я не боюсь, бояться нужно тем, кто подглядывает. И теперь, когда Шон вернулся, не надейся, что ты выпадешь из его поля зрения. Если ты надумаешь ко мне подкрадываться в своём обращённом виде, он узнает Ной, и вот тогда будет беда.
- Ты … его любишь? - всё же рискнул Ной, задать этот щекотливый вопрос.
Лана долго молчала, уставившись в никуда, и Ной не торопил её, всё же надеясь, что она честно ему ответит.
- Да, и всегда буду, - еле слышно выдохнула девушка. - Это сложно.
- Выходит, всё-таки возможно любить не одного, а нескольких, - сделал вслух заключение Ной. - Я просто познаю мир, - тут же заверил он её, заметив недовольный взгляд. - Мне интересно узнать про любовь в принципе, почему вокруг неё столько разговоров, мечтаний и слёз. Это что вечная боль или вечная радость? Тесс утверждает, что у каждого она совершенно уникальна и нет двух похожих историй и гамы чувств. Любви оттенки бесконечны. Вот, например, как познакомились твои родители?
- Блин, Ной! - глаза Ланы сверкнули злостью. - Тебя не пускают в дверь, и ты по-хитрому пытаешься просочиться в щель чердачного окна! Мы сейчас не будем говорить о чьих бы то ни было отношениях!
- Лады. Расскажу о придуманном мной рецепте кексов…
- О, боже! - и больше не выдержав, Лана зажала ладонью рот смеющемуся парню. - Я зря согласилась на твою болтовню. Ты просто невыносимый!
На подъезде к выгоревшему участку леса, Лана схватила Ноя за руку: