Опустив голову, Лана не проронила ни звука. Продолжая идти, она задыхалась от собственной разъедающей её боли. Ей тоже было что предъявить ему в обвинение, она могла ударить его словами, снова унизить. Но в этот раз сцепив зубы она молчала. Потому что уже не представляла этот мир без него, потому что против этого чувства она была бессильна. Любовь всякий раз укладывала её на лопатки, как только она начинала злиться на Шона.
— И всё-таки ты здесь, идёшь рядом, смотришь на неё, потому что, как тебе кажется, любишь её, но не понимаешь за что она так с тобой, — озвучил очевидное Ной. — Я скажу то, что думаю, ты ведь всё равно считаешь меня сволочью. Так вот. Может, это не такая уж и трагедия? Может, эта беременность была слишком ранней и не к месту? Может, Лана ещё не готова становиться матерью, взваливать на себя бремя ответственности? Ей же не тридцать лет, а всего лишь двадцать! У неё ещё будут дети, но позже. На тебе лежит такая же вина — нужно было позаботиться о контрацепции. Люди так делают, чтобы не залететь.
— Мне не кажется, я действительно люблю её придурок! — красивое лицо Шона искривилось от возмущения. — Для кого-то это может быть и не трагедия, но для эри каждый ребёнок — это дар. Наш народ не делает абортов и не пользуется презервативами если только это не секс на одну ночь. Даже если среди моего поколения уже нет чистокровных эри, мы всё равно признаём только наши традиции.
— Вот мне любопытно, а ты … пробовал других девушек? — с любопытством посмотрел на него Ной.
— Трахался ли я на стороне? — фыркнул Шон. — Да. И Лана знает об этом.
— О, тогда да, тогда это самая светлая и чистая любовь, о которой я только слышал, — съязвил Ной, выразительно хмыкнув. — Не знаю, что сказать! Сказать, что вы странные — ничего не сказать.
— Всё сложно, — подала голос Лана в повисшей паузе. — Поэтому-то мне и нужен ритуал Искупления, чтобы распутать этот клубок. Нужна сторонняя помощь.
— Из Рэма помощник скажем прямо — никудышный! Он чуть с табурета не навернулся, когда я ему сказал, — засопел Шон. — И рожа стала такая довольная, будто он этого всю жизнь ждал. Можешь не сомневаться — он оторвётся по полной программе.
— Конечно, вы же всё-таки родные братья, похожи как никто, — подкусив его, Лана нервно засмеялась. — Никогда бы раньше не подумала, что моей жизнью будет распоряжаться Лунный Колокольчик.
Она смеялась до тех пор, пока у неё не заболели мышцы живота и Шон терпеливо сносил эту истерику, в большей степени из-за того, что ему нравился её смех.
— То есть их имена всё-таки переводятся, — протянул Ной. — Интересно…
— Не дождёшься, — буркнул ему Шон. — А ты не смей ему говорить! — пригрозил он Лане.
— Мы пришли, — толкнув кованые ворона, ведущие на территорию кладбища, Лана прошла первой.
— И что может быть здесь такого интересного, кроме эксклюзивных надгробий и древних склепов? У вас прямо помешательство на гиблых местах, — проворчал Ной. — Почему бы не исследовать что-нибудь более жизнеутверждающее?
— Потому что такого ты нигде не увидишь, эта тайна никогда не покинет пределов Честервиля, необъяснимое явление напрямую связанное с эри, — прекрасно ориентируясь в проходах между склепами, что свидетельствовало о её частых посещениях этого места, Лана юркнула в одну из самых мрачных усыпальниц и на ощупь зажгла свечи. — Я расскажу или ты? — метнула она свой взгляд на Шона и тут же отвела глаза.
— Ты, а я если что дополню.
— Если ты знаешь, — начала свой рассказ девушка, обращаясь к Ною, — в прошлом было очень престижно покоиться в склепе, само место и строительство, а также уход стоило больших денег. Поэтому бедняков зарывали как попало, а богачей торжественно складывали на подобные полки глубоко под землёй, чтобы их родственники могли навещать сразу несколько усопших поколений. Одна из сдвинутых матрон, державшая в то время бордель, решила, что она не хуже всякой там знати и что её девочки заслуживают хотя бы после смерти покоиться с пафосом. Она оплатила строительство этого склепа «любовью», деньгами, полученными за секс. И стала складывать сюда своих лучших шлюх, которые «сгорали на работе». В притоне матроны жила одна девушка сирота, вынужденная зарабатывать себе на жизнь проституцией. Она была так нежна и красива, что невзирая на то, что она была падшей женщиной — её полюбил индеец из племени эри, сын шамана Апотантаса. Их любовь была такой сильной и взаимной, что они решили убежать из города. Но люди матроны настигли их и убили девушку, тем не менее пощадив юношу, опасаясь гнева шамана. В память о своей любви юноша сотворил со своей любимой чудо. … Иди сюда, помоги мне поднять крышку, — Лана поманила к себе Ноя, поднося свет поближе.
Когда Ной поднял тяжеленную крышку, приготовившись увидеть там иссохшую мумию — к своему огромному удивлению, он увидел там красивую бледную девушку, которая казалось просто спала. От неожиданности он даже выронил край крышки, и та хлопнулась вниз, задув свечу. В полнейшей темноте … светились только глаза Шона.
— Ну да, ты же кошка, — вслух произнёс Ной, всё ещё ошарашенный после увиденного в гробу.
— Нужно снова зажечь свечу, — Лана стала пробираться к спичкам. Вдруг её порывисто обняли руки Шона, он поцеловав её в шею и тут же быстро отпустил, вернувшись на своё место и снова открыв глаза. Поэтому, когда в склепе стало опять светло, взволнованное лицо Ланы Ной воспринял никак иначе как трепет перед этим местом.
— Разве такое возможно? — недоуменно покачало он головой. — Жаль профессор не видит этого феномена. Почему она не разлагается? Её мумифицировали особым раствором?
— Это любовь, — протянул Шон и усмехнулся.
— У тебя есть что ещё добавить? — уставился на него Ной.
— Мы с Ланой здесь несколько раз занимались любовью, это место здорово будоражит фантазию.
— Чёрт тебя подери, Шон! — сердито хмурясь, Лана выбралась наружу, направившись наискосок, чтобы срезать дорогу. Но не заметила, как ноги сами принесли её … к могиле Дерека.
Ни Шона, ни Ноя по близости было не видать, видимо они отстали, потеряв её из виду. Рухнув на колени, Лана потянулась к тёплому, нагревшемуся на солнце надгробию, с выбитыми на нём именем и цифрами.
— Я не знаю, что делать, — разрыдалась она, прижавшись щекой к граниту. — У меня так мало надежды. Боюсь, что у меня больше не хватит сил. Ведь я борюсь за то, что в конечном итоге меня убьёт. … Дерек … ты не должен был…
— Лана, — осторожно позвал её Ной.
Поднявшись, заправив за уши привычным движением волосы, Лана поискала глазами Шона.
— Он ушел. Увидел издали как ты плачешь и, кажется, разозлился.
— Он ещё вернется. У нас есть ещё пара часов, перед тем как ты проводишь меня домой.
— Тогда сделай мне одолжение — пообедай со мной. И мы больше не будем говорить о прошлом, об этом городе с его тайнами. Просто прикинемся нормальными и поболтаем. Идёт? — улыбнулся Ной.
— Спасибо, — признательно взглянула на него Лана. — Как же тебе идёт улыбка. И у тебя такие завораживающие глаза…
— Ты мне что, комплименты делаешь? — рассмеялся Ной, беря её за руку.