На лице Ланы отразился вызов, она уже была готова спорить с ним до посинения:
— Моё собственное отчаянье подтолкнуло меня пройти через Искупление, и я добровольно приняла правила ритуала. Я помню, что в случае успешного завершения я должна буду остаться в племени и выйти замуж за одного из эри. Только мне не нужен парень, с которым я буду ссориться, плакать и снова влачить это тяжкое бремя подруги кугуару! Я хочу, чтобы стало легко, чтобы боль прошла, и моя вторая половина смог бы защитить меня от всего этого дерьма. Поэтому это не Шон и не ты Рэмхестам! Ты необычайный, это верно, но я тебя не стою, мой вождь. Я ни за что не стану твоей женой.
Рэм многозначительно прищурился, отчего выражение его лица стало угрожающе-надменным, делая так всякий раз, когда он был категорически не согласен с чужим мнением:
— А ты вообще в курсе, что жизнь штука сложная, в какой бы точке мира ты не находилась? — выдал он жёстким тоном. — Легко и без боли — только если ты под капельницей и в коме. Что ж ты всё дерьмо на свою вторую половину вешаешь, а что будешь в это время делать ты? Радугу рисовать? … Давай сначала ты пройдёшь этот путь. А то этот спор, по-моему, слишком уж преждевременный. Может, ты сама потом попросишься быть моей.
Она ещё никогда так быстро не собиралась. Благо, что кто-то из племени уже упаковал два походных рюкзака для Рэма. В машине Лана углубилась в своё привычное для себя состояние — задумчивость. Рэм наблюдал за ней, она это знала, но события последних суток, поцелуи, их разговор — разбередили слишком неприятный осадок в её душе. Хотелось просто помолчать.
Профессор Мэнфри, Тесса и Ной их заждались и почти решили, что Рэм в последний момент изменил свои планы. Поэтому Ной даже обрадовался, когда машина Рэма остановилась у их дома, хотя его и не радовала перспектива провести три дня в компании молодого вождя, сглаживало ситуацию лишь присутствие Ланы.
— Я прокладываю дорогу, — без лишних слов начал Рэм, надевая свой рюкзак, тот, что поменьше он оставил Лане. — Мы будем делать привалы в самых живописных местах и по необходимости, если таковая возникнет. Я понимаю профессор, ваш возраст.
— Я дам фору любому юнцу, — возразил профессор с напускной бравадой.
— Ваше сердцебиение говорит мне об обратном, — не церемонясь, отрезал Рэм.
Тем временем, Лана оттащила Ноя в сторону:
— Те вещи, которые я забрала из тайника, они всё ещё в вашей кладовой?
Ной кивнул.
— Куда? — коршуном следил за ней Рэм. — До заката нужно дойти к перешейку.
— Возьму кое-что, — постаралась ответить она как можно непринужденнее, вернувшись уже через две минуты.
Первым шёл Рэм, затем Тесса, профессор, Лана и Ной, который специально пристроился рядом с девушкой.
— Что у тебя на шее? — поинтересовался он.
— Отметины эмоционального разговора.
— И что вы теперь типа пара?
— Нет, конечно. С чего ты взял? — нахмурилась Лана.
— Ну, знаешь, посторонние не целуются с таким запоем. Хотя конечно это не моё дело. Я ведь для тебя просто друг со странностями. Но я бы ни за что не причинил тебе боль.
Лана вздохнула. Как ни странно, она в этом не сомневалась, но сейчас дружбы с кем-либо, даже с таким приятным парнем как Ной, ей было достаточно с головой, она не хотела больше ни в кого влюбляться или давать надежду. Недавно ей на глаза попалась статья, что в некоторых случаях любовь в браке только мешает, из-за нестабильных эмоций это чувство способно разрушить крепкие отношения, которые можно построить на уважении, симпатии и общей цели. Лана как раз считала себя таким случаем. Ситуация же с Рэмом выбивала её из шаткого равновесия, которое и так держалось на хлипкой вере, она запуталась, не понимая как их отношения можно вообще определить.
— Ты ведь скажешь мне, если с его стороны проявятся хоть какие-то попытки насилия? — настаивал Ной. — Это не выход искать прощение, проходя через варварские методы.
— Ты ведь в курсе, что он нас слушает? — Лана выразительно подняла бровь.
— Мне плевать! Я его не боюсь.
— Зря, — вздохнула она, снова надолго замолкая.
Но на одной из развилок, застыв на месте, сверля в затылок Рэму, Лана выкрикнула с небывалым ожесточением:
— Нет! Я отказываюсь идти в эту сторону!
— Разве ты не согласна, что с этого холма открывается чудесный вид?
Лана почувствовала, что от этой его иронии у неё обрывается сердце. В груди действительно что-то дёрнулось. На ватных ногах она стала пятиться назад.
— Что происходит? — профессор, не понимая поправил очки. Рюкзак оказался для него слишком тяжелым, он раскраснелся, обливаясь потом, и не прочь был бы повернуть в обратную сторону.
— Он ведёт её в место, откуда сорвался Дерек, — догадался Ной. — Это жестоко Рэм и бесчестно.
— Жестоко? — вскинулся Рэм, послав Ною не самый свой доброжелательный взгляд. — Ну что ж, кто-то должен это сделать. Ты бы, конечно, так не поступил. Ты бы взял её себе под крыло и каждый раз, когда ей вздумается порыдать, вспоминая прошлое, ты подставлял бы ей своё плечо. Так бы вы и жили — ты в тени её прошлой любви, и она со своим крестом мученицы. Она бы заливала твою грудь слезами, сравнивала бы тебя со своими парнями, не удосужившись узнать тебя настоящего. А я не хочу быть тенью!!! — рявкнул Рэм, направляясь к побледневшей девушке. — Я хочу быть всем!
— Не прикасайся ко мне, — шарахнулась она от него, но Рэм успел её поймать.
— Ты должна туда пойти. Ты всё ещё его держишь, а тебе нужно отпустить. Отдать дань его памяти и жить дальше. Тебе станет легче, доверься мне. Я буду рядом. …Лана, — она рухнула на колени, а так как Рэм крепко обхватил её руками сзади, он опустился вместе с ней. — Старики говорят, что, если кто-то так хватается за мёртвого — он разрывает его душу, не позволяя ей пройти очищение и переродиться. Дерек всё ещё между мирами. Ты тянешь его на себя, а смерть держит его с другой стороны и смотрит на тебя, её дыхание окутывает тебя и всех, кто близок тебе. Закрой эту дверь хотя бы ради других. Я помогу тебе, если ты позволишь.
Всхлипнув, она кивнула. Поставив её на ноги, Рэм сжал худенькую девичью ладошку.
Поднявшись на вершину Малого утёса, продолжая держать Лану за руку, Рэм повернулся к сопровождающей их группе:
— Через сто пятьдесят метров, у подножья устройте привал, здесь лишние свидетели не нужны.
Ной вопросительно взглянул на Лану, желая услышать подтверждение из её уст.
— Всё нормально, — кивнула она. Столько печали в человеческих глазах он ещё не видел.
Глава 13
Сняв с неё рюкзак, Рэм с осторожностью подвёл её к краю уступа, где внизу разверзлась та смертоносная пропасть. Щёлкнув карабином на её поясе, Рэм связал их для страховки. На всякий случай. Это значило, что он не даст ей спрыгнуть и не столкнёт её сам. Этот щелчок прозвучал как окончательная точка для её уверенности — он действительно хочет помочь.
Только сейчас она не могла смотреть на Рэма. Лана легла на холодные камни у самого края. От этого места веяло пустотой, той в которой сердца уже не бьются, но всё ещё болят.
— Возьми, и высыпь это в пропасть, — протянул ей Рэм какой-то мешочек. — Это пепел травы и листьев из разных уголков нашего города, где ступали его следы. Пусть он уйдёт. Попрощайся с ним.
Медленно высыпая пепел, Лана глотала слёзы, ставшие ей уже ненавистными. В памяти снова всплыло лицо Дерека перед падением.
— Прощай милый. Я всегда буду помнить и любить. Я буду жить. Прощай, — шептала она.
Ветер развеял пепел, присутствие Рэма не позволяло боли одолеть её. Мысленно Лана закрыла дверь, в которую заглядывала на протяжении уже целого года. Скорбь осталась, но стало действительно легче. Поднявшись, Лана отползла от края, наконец, взглянув на Рэма. Ей не нужно было произносить что-то вслух. Он и так понял по её глазам, даже больше, чем она могла сказать. В этой горечи он видел восхищение и признательность, и то, что он принёс ей облегчение.
— Теперь мы можем идти? — сдержанно поинтересовался он.