— Хочу шоколадное пирожное с замороженной аргентинской сгущёнкой, — мечтательно протянула Лана, сонно приоткрыв глаза, когда солнце уже встало, было уже не так прохладно, хотя угли ещё тлели и она всё ещё лежала на руке Рэма. — А ещё творожных маффинов с какао. … Но можно, конечно, обойтись и яблоком, — приняв сидячее положение, она с удивлением посмотрела на странно молчаливого Рэма. — Что-то случилось?
— Нет, всё нормально. Разве что я больше не чувствую своей руки. Как вообще можно хотеть есть столько гадости на завтрак? — поднявшись и потянувшись, Рэм продемонстрировал всю красоту своих мышц.
— Я же не спрашиваю, как можно есть одно мясо на завтрак, обед и ужин, — усмехнулась Лана. — Рэм, ты, наверное, забыл, что я могу вас чувствовать? — она проследила за взглядом Рэма, и он почему-то настороженно посматривал в сторону только что выбравшегося из палатки Ноя.
— Как спалось Ной? — вдруг поинтересовался у него Рэм.
— Отлично, спал как убитый. Горный воздух творит чудеса, — отозвался тот.
— Иди сюда козюля, — под предлогом объятий, Рэм с собственнической небрежностью притянул к себе Лану, тихо прошептав ей на ухо. — Сделай нам всем одолжение, расспроси Ноя какого чёрта он встречался ночью с Шоном. Они провели меня, Талула и Хопа тоже, но охотившийся в нескольких километрах отсюда Нук случайно заметил их в лесу. Шон и Ной о чём-то переговаривались. И мне это не нравится.
— Хорошо. Я спрошу.
— Ты доверяешь мне? — приподняв её за подбородок, Рэм заглянул в её распахнутые такие завораживающие золотисто-чайные глаза.
— Да Рэм, как ни странно, доверяю полностью. И не понимаю, что между ними может быть общего.
— Ты.
— Что? — нахмурилась она. — Это же … нелепо, они же презирают друг друга.
— Это было до того, как мы … мы с тобой… — Рэм так и не договорил, двусмысленно взглянув на неё.
— Каким словом это называется? А? — с вызовом произнесла Лана, желая воспользоваться ситуацией и внести хоть какую-то ясность. — Мы встречаемся или я твоя собственность? Может, ты не безразличный ко мне старший наставник или мы заранее помолвлены?
— Мне нравится все эти определения, — подразнил её Рэм. — Выясни всё с Ноем.
— Так куда же вы поведёте нас сегодня? — поинтересовался за завтраком профессор. — Скажу, по правде, спать в палатке не так комфортно, как лет двадцать назад. И отправляясь в этот поход мы надеялись найти общий язык или компромисс с кугуару, который как мне кажется возможен.
— Я отведу вас в пещеру духов. К шаманам моего племени, — с таинственным видом заявил Рэм, искоса наблюдая за Ланой, ощутив, как при этом забарабанило её сердце. — Чего же бояться газели в логове льва? — бросил он ей, и выражение его глаз моментально изменилось, стало игривым.
— Жутковато, — поёжилась Лана. — Я была там всего лишь однажды и от того места реально сносит крышу.
— Ну, теперь-то ты будешь там со мной, — Рэм усмехнулся, пытаясь подавить в себе желание немедленно её поцеловать.
— Вы так смотрите друг на друга, словно у вас медовый месяц, — нарочно вслух заметил Ной. — Мы вам случайно не мешаем?
— У тебя с этим какие-то проблемы? — Рэму даже не нужно было прилагать особую интонацию, чтобы присутствующие ощутили исходящую от него угрозу. — Выскажись уже, наконец, как мужчина. Мне уже порядком надоел этот твой зубовный скрежет.
— Я думаю, что вы используете Лану в своих диких индейских шашнях, играете с ней, как кошки с мышкой, меряетесь членами в этих безумных брачных играх. И вам плевать, что она человек, что у неё есть чувства и право самой решать свою судьбу. Вы заморочили ей голову, безнаказанно распоряжаясь чужим временем, пользуясь страхом обычных людей! — выдал Ной.
— О, как, — хмыкнул Рэм, вовсе не удивлённый такой реакцией. — Это мне говорит парень мутант, подглядывающий в чужие окна? Так вот ты ошибаешься! — голос Рэма набирал силу. — Лана сама решает, как ей поступать, и она по своему желанию прибегла к ритуалам эри. И к твоему сведению, Лана необычная девушка! Я ни у кого её не отбивал, ведь она уже год как свободна. И то, что у кого-то есть к ней чувства — меня не колышет, потому что Лана по собственному выбору … принимает меня. И я не собираюсь отчитываться о своих действиях и за свои симпатии, ни перед тобой, ни даже перед своим братом. Ты парень здесь недавно, а Лана выросла на этих, как ты их назвал «индейских шашнях», сама того, не осознавая она полностью принадлежит миру кугуару. Я вижу, что не нравлюсь тебе Ной, но вместо того, чтобы точить на меня зуб, взял бы и задумался почему эту девушку тянет именно ко мне. Может, не такой уж я и плохой?
— Ной, по-моему, ты действительно слишком предвзят, преувеличивая мою угнетенность, — вставила Лана. — Давайте уже выдвигаться, ага.
Через какое-то время Лана сама пристроилась рядом с Ноем, который перестал смотреть по сторонам, и занялся пинанием камней, попадающихся ему под ноги.
— Что с настроением? — мягко поинтересовалась она. — Я обидела тебя чем-то?
— Я думал мы друзья, — с остервенением пнул он очередной камень.
— Так и есть.
— Друзья много времени проводят вместе, делятся друг с другом сокровенным, а ты только и делаешь, что живёшь по правилам Рэма или целуешься с ним взасос.
— Ясно.
— Что тебе ясно? — воскликнул он.
— У тебя проблемы с восприятием Ной. Знаешь, в чём разница между дружбой и одержимостью дружбой? У моей матери есть подруга, которая вышла замуж и живёт в Японии, поэтому у них получается редко общаться и ещё реже видеться, но они всё равно остаются лучшими подругами. Дело ведь не в количестве времяпровождения, а в отношении, преданности и подаренных эмоциях. Ты обвиняешь Рэма, что он на меня давит, а сам? В первую очередь я принадлежу самой себе, поверь, мной не так-то просто играть. Вся моя предыдущая жизнь — клубок страстей, загадок и нелепостей. Я наделала много ошибок и теперь хочу разгрести после себя.
— Он тебе нравится?
— Рэм? Да. А почему нет? Он старше, мудрее, в нем есть устойчивое внутреннее достоинство. Хотя он, конечно, может совершенно мастерски выносить мозг и злить меня до чёртиков.
— А как же всепоглощающая любовь к Шону? — с долей сарказма спросил Ной, взглянув на неё с какой-то непонятной для неё болью в глазах.
— Эта любовь чистая одержимость, наркотическая зависимость друг от друга, когда ты не можешь отвечать за свои действия, полная потеря адекватности и нетрезвое восприятие окружающего мира, когда все эмоции накалены до предела, когда при малейшей ссоре хочется вскрыть себе вены или умереть от счастья, когда он прикасается. Нет, эта любовь нас обоих чуть не угробила. Ради Шона и ради себя я хочу, чтобы это осталось в прошлом. Ты, кстати, давно видел Шона?
— Давно, — ответил Ной.
— Ненавижу, когда мне врут! — резко бросила Лана, ускоряя шаг, снова обгоняя его. — Я считала, друзья не лгут друг другу.
В этот момент, подняв глаза, Ной напоролся на ликующий взгляд обернувшегося Рэма, который словно хотел сказать ему «не с тем связался». И теперь слова Шона приобрели для него смысл, теперь Ной поверил, что для Рэма не важен сам ритуал Искупления — путь, это всего лишь возможность получить, то, что он так давно хотел. Лану. Девушку, которая раньше не обращала на него никакого внимания, девушку, задевшую его гордость, причину безумия его брата и неприятностей, преследующих его племя на протяжении последних пяти лет. Вот только молодой вождь был терпеливее и коварнее остальных, вожак кугуару лучше всех знал, как загнать жертву.
На подступах к священной пещере тропа была вымощена костьми животных и птиц, на кольях вдоль всей тропы болтались черепа и бусы из перьев, а завывающий ветер, лишь дополнял зловещую атмосферу.
— Я не считаю нужным посещать эту местную достопримечательность, — Ной вдруг застыл на месте. — Мне это не интересно. А учитывая возможности этих людей — идти к шаманам небезопасно.
— Надо же. Ты струсил? — и снова Рэм будто бы был готов к такому протесту, чувствуя себя хозяином положения. — Выбора вот только у вас нет. Зато потом, обещаю, мы будем возвращаться другой не менее живописной дорогой, готовьте фотоаппараты дорогие друзья, этот эксклюзивный тур специально для вас, — с разных сторон показались пумы. Больше десятка. Кугуару отрезали пути отступления, пещера оставалась единственным вариантом.