— Ты уверенна, что там твой дом? — произнёс голос за её спиной. При этом Стела явно оценила заговорившего парня, на её лице появилась очаровательная улыбка, а вот Лана снова удивилась тому, что она перестала ощущать его присутствие. — Поговорим, любовь моя?
Сердце Ланы встрепенулось по старой памяти, а затем заныло от боли, его ласковое обращение больше не приносило счастья. Оно мучило … их обоих.
— Конечно Шон. Привет, — обернулась Лана. — Увидимся, — махнула она любопытствующей Стеле, расстроив её тем, что не представила их друг другу.
Это было невыносимо — ощущать его рядом, идти рука об руку, видеть профиль его лица, знать, что любовь всё ещё связывает их друг с другом, но ради этой любви им больше нельзя быть вместе.
— У нас будут ещё дети. Мы уедем отсюда подальше и начнём все сначала, — выдал Шон. — Я хочу простить тебя, Лана, и уверен ты найдёшь оправдания и для меня. Но тебе больше не стоит играть в Искупление перед моим братом.
— Проблема в том Шон, что ты не пытаешься меня услышать, — застонала девушка. — Всё куда серьёзней. Как прежде уже не будет, пойми же ты наконец!
— Проблема в том, что ты не знаешь правды! — тут же огрызнулся Шон, прищурив вспыхнувшие гневом глаза. — Правду о себе и о том, что задумал вождь Рэмхестам, тот, кого я дурак считал своим братом.
— Ну, так просвети меня, ты ведь для этого меня выследил! — Лана остановилась прямо посреди проезжей части.
— Дело в твоей особенности, вернее в произошедшем чуде. Шаманы и старейшины видят в этом знак, проявление тёмной силы, но они так же уверены, что ритуалы помогут её усмирить, если к тому будет приложено и твоё желание. Мне самому стало известно об этом недавно. Что-то случилось тогда с нами в горах, в детстве. С тех пор в тебе скрывается дух кугуару. Ты не можешь и никогда не сможешь изменить свою форму, но зверь выбрал твой сосуд. Шаманы шепнули Рэму, что, вступив в связь с мужчиной кугуару — ты сможешь дать чистое потомство оборотней несмотря на то, что в твоей крови не течёт кровь эри. И Рэм хочет приручить твою скрытую суть, потому что у него есть планы на ваших с ним общих детей.
Пошатнувшись, Лана сделала шаг назад, но Шон быстро притянул её обратно, спасая от несущегося автомобиля. Следующее что ощутила Лана, это как она сидит у него на коленях в парке, а Шон гладит её по щеке.
— Я больше не позволю ему к тебе прикасаться. Не бойся, я знаю способ как нас защитить, — шепнул он, улыбнувшись, доставляя ей этой улыбкой новую порцию боли.
— Я и сама смогу за себя постоять, — вырвавшись из его объятий, резко ответила Лана. — Рэм вождь плюс он кугуару, конечно же я понимаю почему он так себя ведёт, не оправдываю, но понять могу. И ты не догоняешь Шон — я пройду этот путь уже из принципа. Не потому, что мечтаю выйти замуж за твоего брата, а потому что сама ощущаю необходимость усмирить свою раздвоенную суть. Оно пугает меня, то, что внутри меня, я его чувствую. Спасибо, что рассказал мне правду. Теперь я знаю, как мне вести себя с Рэмом, уверяю, он сам откажется от мысли заводить со мной детей.
— Я помогу тебе, но для этого мы должны уехать, — Шон снова протянул к ней руку.
— Нет, — сделав шаг назад, она покачала головой. — Ты должен принять мою жертву Шон и больше мы к этому разговору возвращаться не будем. Наши чувства были невероятно сильными, они как взрыв звезды, и её падающие осколки ещё долго будут тлеть в глубине нашей памяти, но они отгорели Шон, безвозвратно. Я хочу, … нет я требую, чтобы ты жил дальше с мыслью, что настоящее счастье у тебя ещё впереди. Мы сохраним себя в нашем прошлом, и того тебя я буду любить всегда, но нас с тобой нет в будущем.
Она не сказала ему слово «прощай», а он слишком хорошо её знал, мог читать по взгляду и сердцебиению. Шон больше не мог угрожать, уговаривать или даже умолять её, ему было достаточно видеть её глаза, чтобы наконец понять, что истончившаяся связь между ними всё-таки растворилась в прошлом. В глазах обоих блеснули слёзы. Ему было больно так же, как и ей. Лана уже знала, что время от времени будет вспоминать этот момент. Момент их немого прощания … на этот раз окончательного.
Лана смотрела безразлично-мёртвыми глазами на пролетающие пейзажи за окном автобуса, она понятия не имела, что теперь будет дальше, но точно знала, что выстоит наперекор всему — отчаянью Шона, замыслам Рэма, презрению племени эри. Впервые в своей опустошенности она ощутила внутреннюю силу. Возможно, потому что ей надоело падать в пропасть и чувствовать себя мёртвой.
Даже в том, что у дома её не поджидал разгневанный Рэм она увидела добрый знак. Но когда перед ней предстала картина неуверенных шагов Кираса посреди гостиной — Лана и вовсе отстранилась от своих горестей. Раскинув руки, она с улыбкой опустилась на колени и Кирас, оценив расстояние до дивана и до манящих объятий девушки — сделал выбор в её пользу, визжа, поковылял к ней на ещё заплетающихся ножках. Лана со смехом подхватила его на руки.
— Джеф, малыш пошёл! — радостно крикнула она, ища глазами отца мальчика.
— Я уж было начал волноваться, обычно дети начинают топать гораздо раньше, — подал голос, стоящий в дверях Джеф, его губы улыбались, а вот в глазах снова сквозила грусть. — Видимо сказался стресс. Даже в младенческом возрасте дети чувствуют гибель матери. … Надеюсь, причина твоего опоздания достаточно уважительная? Судя по настроению Рэма — у тебя будут неприятности.
— А когда у меня их не было? — спокойно произнесла девушка, с улыбкой опуская ребёнка вниз. — Я бы не прочь чего-нибудь перекусить.
— И я бы не отказался, — многозначительно хмыкнул Джеф. — Могу предложить молочную кашу.
— Сейчас возьму и быстренько что-нибудь соображу, — Лана сама удивлялась своей спокойной уверенности. Уже через пятнадцать минут на тарелке дымился ароматный омлет и вооружившись ножами и вилками они уничтожили её кулинарное произведение в два счёта.
— Недурно, даже невзирая на хрустящие кусочки скорлупы, — осторожно проговорил Джеф, послав ей насмешливый взгляд. Лане нравилась его манера общения, он никогда не повышал голос, не допускал бестактности и просто молчал, когда был недоволен. С одной стороны она симпатизировала этому человеку, с другой — ей было жаль парня, оказавшегося в такой непростой жизненной ситуации.
— Я научусь. Обещаю, — тряхнула головой Лана, не сдержав улыбку. — И даже вымою посуду.
Лана замечала, что иногда, вместо тупого просмотра телепередач, когда Джеф пялится в телевизор не особо задумываясь над льющимся оттуда потоком информации и развлекающих сюжетов, после того как уснёт Кирас, он выходит в сад и запрокинув голову вверх, сидя на лавочке всматривается в звёздное небо. Сегодня был именно такой вечер, а ей как нарочно нужна была непредвзятая компания.
— Чем дольше смотреть на звёзды — тем больше ты ощущаешь свою крохотность по отношению к вселенной, — заговорила она, присев рядом. — А твои проблемы так и вовсе кажутся мизерными и проходящими. Ты не против, если я посижу тут с тобой? Но я пойму, если тебе нужно уединение.
— Моему … уединению ты не помешаешь, — отозвался Джеф, не поворачивая головы. — Ты тоже это ненавидишь?
Опешив, Лана тянула с ответом, не совсем понимая, что он имеет в виду, и Джеф закончил свою мысль:
— Чувство одиночества, когда наступает ночь, когда приходится забираться в постель и начинать сражение со своими мыслями. … Говорят, глядя в звёздное небо ты по-настоящему чувствуешь, что ты не один, но это полный бред.
— Сомнительное конечно утверждение, — пожала плечами Лана. — Это будет выглядеть слишком бездушно, если я попрошу тебя рассказать мне о своей покойной жене?
Джеф вздохнул, опустив голову, уставившись куда-то вниз. И Лана уже было подумала извиниться ещё раз, но он заговорил:
— Мне её не хватает, но ужасно то, что я начал забывать ощущения её близости, участия, присутствия. … Я понятия не имею, как я смогу передать Кирасу образ матери. Да она была улыбчивой, неисправимой оптимисткой, писала стихи и исподтишка воровала у младшего брата конфеты. У него конечно же будет её фото, но как я смогу передать ему её любовь?
Лана впервые так отчётливо ощутила глубину чужих переживаний, пропустив их через своё сердце с каждым его словом. Изо дня в день погруженная в свои собственные мысли, она даже не замечала, насколько больно и одиноко человеку, живущему с ней под одной крышей. Подобрать слова было непросто. На своём примере Лана знала, что невозможно утешить того, кто похоронил любовь своей жизни.