— А я и не перестала! — вспыхнула Лана, испугав миссис Эрли. — Просто выбрала жизнь, и он должен! Ты не был свидетелем нашей любви и всего того дурдома, ты увидел лишь прощание, этот парень вымотал мою душу, я взяла её лохмотья и пришла к Рэму, чтобы эри помоги мне собрать её заново. Ты болеешь не за того парня Ной! Тебе бы о своей жизни подумать. Я надеюсь, ты больше не меняешься? Может мне и тебе сплести ловца снов, глядишь и навязчивые мысли в голову лезть перестанут.
— Ты говорила мне, что кугуару зашибись как коварны, умны и свирепы. Ты очарована Рэмом, а вот мне не даёт покоя мысль, что всё случившееся на данный момент спланировано им. Он просто отобрал тебя у своего младшего брата. И чтобы я не говорил, ты будешь защищать его и злиться на меня, — раздосадовано заметил Ной, глядя на выражение её лица. Лане даже ничего не пришлось отвечать. Не прощаясь, он встал и вышел.
Но стоило Ною сойти с крыльца, как ему тут же перегородили дорогу двое крепких мужчин из племени эри, и их лица совсем не обещали непринуждённой болтовни.
Глава 20
— Рэмхэстам хочет увидеться с тобой, придурок. Желательно, чтобы ты дал согласие, в противном случае мы с удовольствием доставим тебя к нему грубой силой. Не зли его больше, чем он уже на тебя сердит, — предупреждающе протянул ему один из них. — Садись в машину и без глупостей.
Ной и не собирался сопротивляться, любой всплеск событий, касающийся Ланы вызывал в нём жадный интерес. Он впервые вошел в дом Мэнхэсов. Молодой вождь ждал его в вигваме своего отца, сидя на полу в задумчивой позе.
— Присаживайся, Ной Менфри, — тихо заговорил Рэм, поднимая голову, — Разговор у нас с тобой будет долгим, а может быть и коротким — решать тебе.
— Если выберу короткий — это значит я не жилец? — предположил Ной. — Нет уж, я хочу тебя послушать и пожить.
— Мудрое решение. Ты на редкость проницательный парень. Мне придётся тебе кое-что разъяснить. А потом ты или поклянёшься мне молчать, или я тебя убью. Эта комната звукоизолирована, ничего из сказанного здесь не покинет её пределы…Так вот о Лане. Я слышал, что как друг ты слишком переживаешь о ней. … Начну с того, что я на самом деле влюблён в эту девушку, особенно сейчас. Я обратил на неё внимание, когда им было по пятнадцать: ей, моему брату и этому бледнолицему парнишке Дереку. Её нельзя было не заметить: гибкая, как кошка, длинноногая, дерзкая, с этими большими затягивающими в свою глубину тёплыми чайными глазами. Её сердце билось так по-особенному невпопад. Шон и Дерек становились мужчинами, вовсю подбивая к ней клинья. Мы контролируем людей, знающих о кугуару слишком много, поэтому мы достали каплю её крови и провели ритуал. Тогда-то шаман и раскрыл уникальность Ланы Сайлас — девушку с душой кугуару, девушку из пророчеств эри. Вряд ли ты знаешь во всех подробностях о вере моего племени, об идолах, которым мы поклоняемся, в особенности об идоле пятой стихии. Ну, вода, земля, воздух и огонь — это понятно. А вот пятая стихия — это всё, что сверх естественного. Всплески эмоций, иные, способности необъяснимые в этом мире, даже любовь относится к пятой стихии. Кугуару например — двуликие воины пятой стихии. Мы связаны с некой силой, проникающей из другого мира в этот, наши души были сотворены под другими звёздами. Душа Ланы тоже, поэтому-то она так связана с этой стихией и этой местностью. … Какое-то время я наблюдал. За их выходками, за их страстями и ошибками. Мой отец пытался влиять на Шона, пытался вернуть его в племя, но норов моего брата слишком сложный, этот кугуару почти не поддаётся укрощению. Ко всему, эту неразлучную троицу угораздило попасть в воронку стихий и тогда все их чувства, все связи усилились. Поэтому все их ссоры и примирения достигали грани допустимого предела. Боль, особенно душевная тоже подскакивала до предела человеческого терпения, а мой брат умел причинять ей боль, не хотел, но почему-то делал. Я больше не мог оставаться в стороне, не мог не думать о ней. …. За свои поступки и желания я уже раскаялся, пройдя ритуал Очищения на Ладони Титана. Там же я поклялся, что раскрою всю правду лишь одной живой душе. Вот уж не мог подумать, что это окажешься ты! — Рэм на секунду замолчал, словно ещё раз прислушиваясь к своему внутреннему чутью. — При правильной аргументации, сила, создавшая кугуару может способствовать некоторым нашим желаниям. Я понимал, что моя связь с Ланой принесёт больше пользы моему племени, чем её качели с Шоном. Поэтому я пожелал её. … Сначала обезумевший Шон чуть до смерти не задрал Дерека, из-за этого Лана окончательно порвала с моим братом. Покидая Честервиль, Шон потребовал провести обряд, защищающий её от смерти, но в обмен на это — он отдал мне титул альфы, отрёкшись от преемственности. Так я стал набирать силу и стал вождём, и вожаком стаи, хотя до этого был шаманом. Альфой прочили быть Шону, он был одним из сильнейших среди рожденных за последние триста лет, но этот дурак повелся на эмоции. Затем Лана узнала о своей беременности и первым делом она побежала к Зойле. Зойла призналась мне в тот же день, и я велел ей убедить Лану избавиться от плода…
— Какая же ты мразь!!! — дёрнулся Ной, борясь с желанием кинуться в драку.
— Нет, я вождь, — ухмыльнулся Рэм, сохраняя ледяное спокойствие. — Я умею выстраивать приоритеты, выбирая то, что будет лучше для моего народа. Мне был не нужен ещё один неуправляемый кугуару, а их ребёнок получился бы именно таким. Таких нам хватает, тех, кого шаманы вынуждены умерщвлять, тех в ком иная суть поглощает человеческую. Я вынужден принимать тяжелые решения, вынужден скрывать и даже врать. Это не делает мне чести, но как говорят люди «в любви, как и на войне — все средства хороши». Я кугуару, я хищник, я привык охотиться и брать то, что сопротивляется, это моя природа. Я не оправдываюсь — говорю по факту. Так вот продолжим мою исповедь. … Лана и сама не хотела так рано становиться матерью, она чувствовала, она боялась. Зойла помогла ей избавиться от нежелательной беременности, а духи гор забрали себе Дерека. Мне больно было видеть Лану такой, я не желал ей страданий. Я терпеливо ждал, в надежде, что в скором времени в ней проявится желание жить и связь с эри, ведь за эти годы она впитала в себя многие наши традиции и легенды, наш дух. Она отлично знала об Искуплении, много лет назад именно я, ученик шамана, рассказывал ей об этом. … Когда Лана пришла — я понял, что теперь всё наконец будет, по-моему. Но случилось нечто большее. Закончу с чего начал — я полюбил её. Я хочу заботиться о ней, хочу, чтобы она стала моей женой, хочу получать от неё в ответ то же тепло. Я никогда не обреку её на боль и страдания, потому что я всегда буду помнить о том, что совершил, — Рэм посмотрел Ною прямо в глаза, слегка ухмыльнувшись. И в этом оскале Ной заметил клыки пумы, а глаза вождя постепенно заполнились кроваво-красным оттенком. — Итак Ной, ты знаешь правду. Что скажешь? Даю тебе десять секунд подумать над ответом.
— Я тебя ненавижу! — выпалил Ной.
— Плевать мне на это. Мне важно знать, насколько дорога тебе Лана, и сможешь ли ты молчать? — в голос Рэма вплелось рычание пумы.
Закрыв глаза, Ной покачал головой:
— Потерянного всё равно не вернуть и не исправить, — заговорил он. — Если я ей расскажу — это окончательно разобьёт ей сердце. Она и вправду дорога мне, поэтому я клянусь молчать. Но теперь я ненавижу тебя ещё больше Рэмхэстам, за то, что ты взвалил на меня эту ношу правды!
— А кто сказал, что жить легко? — усмехнулся Рэм, пряча клыки. — Ты свободен. Приходи на праздник, мне будет интересно понаблюдать за вами. Обещаю, этот край ещё удивит тебя мальчик-мутант.
— Иди ты к чёрту! — огрызнулся Ной, уходя.
Не спеша выйдя из дома, Рэм жестом подозвал к себе одного из маячившего поблизости кугуару.
— Приведи ко мне Шилу. Живо!
Он размеренно попивал чай, когда она неслышно поднялась на веранду.
— Ты звал меня, мой вождь? — миловидная девушка, со струящимися по пояс, блестящими, чёрными как смоль волосами в почтении склонила перед ним голову.
— На празднике ты подойдёшь к чужаку мутанту и предложишь ему себя, — тоном, требующим беспрекословного подчинения, произнёс Рэмхэстам.