Все поздоровались с Казанцевой.
— Извините, — сказал председатель колхоза. — Сейчас закончим.
Шло распределение людей по бригадам, большинство собравшихся были бригадирами.
— Ты, бригадир, будешь двадцать первым, — обратился Петухов к молодому парню, — замыкающим, чтобы строй не размыкался. А ты, Мария Ивановна, — повернулся он к миловидной женщине средних лет, — надеемся, будешь стойким борцом за дела огородной бригады. Вот к тебе и научная помощь прибыла. Действуй, как начала, не сбавляй, а усиливай темпы. Так я сказал?
Он говорил, щедро и добродушно рассыпая лукавые шуточки и прибауточки. Елена Андреевна подумала, что с таким человеком, наверное, работать легко и весело.
Заметив, что Елена Андреевна несколько раз недоуменно посмотрела на горящую электролампу, Петухов пояснил:
— В большой день к нам приехали. Сегодня агрегаты на гидростанции пробуют. Вот у меня, как у начальства, и горит контрольная лампа. С утра светит. А теперь пойдемте посмотрим наши огороды.
Они спустились к реке и пошли по талому снегу. Петухов показывал, как они думают распределить огородные площади. Огородница Марья Ивановна куталась в серый платок и молчала, робко посматривая на Елену Андреевну.
— Размахнулись на огороды… Деньги нужны, — как бы по секрету добавил Петухов. — Вашу закалку семян хотим применить. Рассада ваша утренников не очень боится, значит, свои парники мы можем соломенными матами укрывать. Второе, кустики растут низенькие — подвязывать их не надо, это на людях экономия. Да и урожай с прибавкой получается. С огородов собираемся не меньше четырехсот тысяч взять. Дашь нам, Мария Ивановна, четыреста тысяч?
У этого человека все было рассчитано вперед, во всем чувствовался заботливый и дальновидный хозяин.
Елена Андреевна, помолчав, сказала:
— Крупно вы размахнулись… Четыреста тысяч с огородов вам не получить.
— Вы так думаете? — прищурился Петухов.
— Уверена. В нашем колхозе собирались сто двадцать тысяч получить, а вышло меньше семидесяти.
— У нас так не будет. Савин на воде вилами гадает, а мы рассчитали точно.
До сих пор молчавшая Мария Ивановна обидчиво заговорила:
— Почему вы удивляетесь? Мы в прошлом году двести десять тысяч имели. И так нам эти овощи понравились… Уж очень верное дело. Теперь сколько нам ваши томаты дадут. Первыми с ними на базар поедем.
— Слышите, что огородный вожак говорит? — воскликнул довольно Петухов. — Марья Ивановна всех баб и старух огородными доходами всполошила. У нас была такая «инвалидная команда» — резерв из стариков и старух. Всех Марья Ивановна к себе забрала, ликвидировала «инвалидную команду». Она что сделала — старикам и старухам дала по грядке и говорит: «Ты, бабушка, ухаживай за этой грядкой, а ты, дедушка, за той… Вот и вся ваша работа в колхозе». Они и вы́ходили… Вот какая у нас Марья Ивановна.
Марья Ивановна застенчиво посмотрела на Елену Андреевну.
— Ну, пошел хвалить, — добродушно сказала сна. — Нельзя и старых людей забывать.
— Теплицу посмотрите? Неказиста, правда. Богатеть только собираемся. Тогда получше построим, — сказал Петухов.
Теплица, сверкая стеклами, стояла на южном бугре. Елена Андреевна вошла, и у нее глаза разбежались: так было хорошо. Все полки заняты рассадой, на полу песок, столы радовали свежей белизной. Над ящиками с буйной сочной рассадой трудились старушки, и Елена Андреевна подумала, что это, наверное, те самые, из «инвалидной команды».
— Вот наши закаленные семечки, — показала Марья Ивановна семена томатов с проклюнувшимися ростками.
— Где вы научились семена закаливать? — удивилась Елена Андреевна.
— В позапрошлом году на вашем участке, — чуть усмехнувшись, призналась Марья Ивановна. — Вас-то не было, помощница ваша, Наташа, встретила, везде провела, все показала и рассказала. Мы и попробовали. Только в первый-то год, как положили семена на мороз после тепла, они и смерзлись в комок. Наши бабы так и ахнули. Я тоже решила, что напутала что-то, погубила семена. Но молчу, продолжаю, как от Наташи записала. Высадили и уж такие хорошие помидоры получили! Никогда таких не видели. На следующий год смелее стали. А нынче и вовсе осмелели. Большой огород заводим.
«Ой, Наташа, — весело подумала Елена Андреевна, — будет тебе от меня. Вот почему ты меня в Крутово гнала. И хоть бы слово мне…»