Они пошли дальше. Призрачный свет прожекторов остался далеко позади.
— Что еще мы можем рассказать? — спросила Лиза Хольгерсон.
— Что произошло убийство. Во всяком случае, в этом мы уверены. Хотя пока не знаем мотивов преступления и не напали на след убийцы.
— А у вас есть уже на этот счет какие-нибудь соображения?
Валландер чувствовал, что смертельно устал. Каждая мысль, каждое произнесенное слово давались ему с огромным трудом.
— Я видел то же самое, что и вы, — ответил он. — Преступление тщательно спланировано. Хольгер Эриксон сам вошел в ловушку, и она захлопнулась за ним. Из этого можно сделать три вывода.
Они снова остановились. Дождь почти прекратился.
— Во-первых, преступник знал Хольгера Эриксона или, по крайней мере, его привычки. Во-вторых, он действительно хотел убить Эриксона.
Валландер хотел было идти дальше.
— Вы ведь сказали «три вывода»?
Свет карманного фонарика освещал бледное лицо Лизы. Валландер подумал мимоходом, как выглядит он сам? Неужели за одну ночь его итальянский загар полинял под сконским дождем?
— Преступник хотел не просто убить Хольгера Эриксона. Он хотел причинить ему боль. Если Эриксон умер не сразу, он мог провисеть на кольях довольно долго. И никто не услышал бы его. Кроме ворон. Врачи, наверное, смогут определить, как скоро наступила смерть.
Лиза Хольгерсон недовольно поморщилась.
— Кому это могло понадобиться? — спросила она, когда они двинулись дальше.
— Не знаю, — сказал Валландер. — Но чувствую себя отвратительно.
Они подошли к краю поля и увидели двух продрогших репортеров и фотографа. Валландер поздоровался. Ему уже приходилось встречаться с ними. Он взглянул на Лизу Хольгерсон, но та покачала головой. Тогда Валландер сам в двух словах рассказал о случившемся. Репортеры хотели задать вопросы, однако Валландер протестующе поднял руку. Газетчики скрылись.
— У вас репутация блестящего следователя, — сказала Лиза. — Этим летом я своими глазами видела вас в деле. Захоти вы только, и вас с радостью примут на работу в любое полицейское отделение Швеции.
Они остановились возле ее машины. Валландер видел, что Лиза говорит искренне. Но он слишком устал, чтобы как-то отреагировать на ее слова.
— Поступайте так, как сочтете нужным, — продолжала она. — Если что-то потребуется, обращайтесь сразу ко мне.
Валландер кивнул.
— Мы вернемся к этому через несколько часов, — сказал он. — Сейчас и вам и мне нужно отдохнуть.
В квартиру на Мариагатан Валландер вернулся около двух часов ночи. Он сделал несколько бутербродов и сжевал их тут же за кухонным столом. Потом пошел в спальню и, не разбирая кровать, лег сверху, на покрывало. Будильник он поставил на пять часов.
В семь все уже были на месте. Стояла серая предрассветная мгла. Синоптики не ошиблись. Дождь и вправду закончился. Зато поднялся ветер и похолодало. Чтобы тент не сдуло, Нюберг и дежурные полицейские ночью были вынуждены заниматься его укреплением. Поэтому, когда дождь внезапно прекратился, Нюберг рвал и метал по поводу капризов погоды. В ближайшее время дождя не ожидалось, и тент решили убрать.
Теперь ничто не защищало Нюберга и других экспертов, работающих в канаве, от порывов колючего ветра.
По дороге к поместью Валландер пытался продумать ход расследования. Они ничего не знали про Хольгера Эриксона. Конечно, его могли убить из-за денег. Но эта версия с самого начала казалась Валландеру сомнительной. Острые бамбуковые колья в канаве говорили о чем-то другом. Пока ему не удавалось расшифровать это сообщение, он не понимал его язык и боялся, что им предстоит разбираться в том, чему трудно найти нормальное человеческое объяснение.
Как всегда в минуты сомнений, Валландер мысленно обратился к Рюдбергу, старому полицейскому, своему бывшему наставнику. Валландер многому научился от него и в глубине души считал, что именно Рюдберг сделал из него хорошего сыщика. Четыре года назад Рюдберг умер от рака. Валландер поморщился: надо же как летит время. Потом спросил себя: «А что бы сделал Рюдберг на моем месте?» «Терпение, — подумал он. — Вот о чем была бы его Нагорная проповедь. Он сказал бы, что сейчас больше, чем когда-либо, важно набраться терпения».
Штаб расследования временно расположился в доме Эриксона. Валландер постарался сформулировать основные задачи и распределить поручения как можно более эффективно.
Ранним утром, обращаясь к усталым, невыспавшимся людям, Валландер попытался сделать невозможное — суммировать факты, которыми они располагали.