Наверняка ваши израильские читатели и знакомые не раз попрекали вас тем, что вы живете и творите в Германии — в стране едва не победившего все европейское еврейство Холокоста. А если не попрекали, то удивлялись… Каково это — выглядывать на улицы ставшего вам родным Ганновера и осознавать: «Немцы в городе!»?
Эта проблема мне хорошо знакома, не раз она обсуждалась и на нашем портале. Многие израильтяне, особенно выходцы из бывшего СССР, твердо убеждены, что евреи диаспоры совершают ошибку, не переезжая на Святую Землю, а евреи, живущие в Германии, по их мнению. — все поголовно предатели памяти погибших в Катастрофе.
Часто говорят: «Мир — театр, а люди в нем — актеры». Те, кто с этой максимой согласен, редко относят себя к статистам, считая свою роль одной из главных. Но человек, пытающийся судить, где должны или где не должны жить евреи, замахивается на большее — он берет на себя, если продолжать сравнение с театром, роль режиссера, определяя, где должны находиться и что должны делать другие участники спектакля. Но подобный Режиссер, как известно, один и пути его неисповедимы.
Евреи диаспоры играли и играют важную роль в создании и укреплении государства Израиль. Их миссия далеко не исчерпана. И призывать разрушить один из бастионов, защищающих Израиль, по меньшей мере, недальновидно и преждевременно.
Это касается всей диаспоры, но в ней роль евреев в Германии особая. Полтора-два десятилетия назад начался необычный и очень интересный эксперимент по возрождению еврейской жизни на немецкой земле. Этому эксперименту по злой воле или недомыслию некоторых руководителей еврейских организаций не суждено, к сожалению, завершиться гладко и в полном объеме. Но даже те результаты, которые достигнуты за прошедшие годы, впечатляют и позволяют избавиться от многих вредных предрассудков и заблуждений.
Одним из таких предрассудков является мнение о будто бы врожденном немецком антисемитизме, ставшем причиной Холокоста. У Катастрофы европейского еврейства были совсем другие причины, а сведение все к якобы «генетической» ненависти немцев к евреям, во-первых, исторически некорректно, во-вторых, создает иллюзию безопасности для евреев в других регионах планеты, что может привести к потере бдительности и новой Катастрофе.
Признание всех немцев, в том числе, родившихся через два-три поколения после войны, ответственными за Холокост, сродни любимой идее Гитлера об ответственности евреев за все зло на земле. На самом деле, не бывает «народов-преступников», как не бывает и «народов-праведников».
Есть еще один немаловажный аспект — образ еврея в глазах жителей Германии и других стран. От того, каким этот образ складывается, во многом зависит и общественное мнение в мире о евреях и об Израиле. Приведу историческую аналогию.
После Первой мировой войны образ побежденной Германии был в глазах ее бывших противников крайне отрицательным. Немцев ненавидели, презирали, боялись… Как раз в начале двадцатых годов двадцатого века Альберт Эйнштейн закончил основные работы по общей теории относительности и начал серию выступлений перед широкой публикой в различных странах.
Лекции физика сделали для сближения недавно враждебных народов больше, чем все усилия дипломатов. Сам облик и манеры ученого разбивали стереотипы «тупого немца-врага».
Немецкие дипломаты сообщали в министерство иностранных дел: «Выступления господина Эйнштейна приносят авторитету Германии громадную пользу». Журналисты тогда называли Эйнштейна «Гинденбургом немецкой науки» — немцам под командованием генерала-фельдмаршала в 1914 году не удалось завоевать Париж, зато это легко сделал после войны остроумный и общительный профессор из Берлина.
Вот и нынешние иммигранты, успешно реализовавшие себя в новой Германии, делают важное дело, создавая и укрепляя в глазах европейцев позитивный образ современного еврея.
Символично, что наше знакомство с Евгением Берковичем состоялось в Берлине на конференции Всемирного конгресса русскоязычного еврейства. Фото В. Плетинского
Не могли бы Вы немного подробней рассказать о своем личном опыте'' Как проходило Вате «обретение себя» на немецкой земле?
Когда я начинал работать в крупной немецкой научно-исследовательской компании, специализировавшейся в вопросах финансовой математики и банковской информатики, то среди ее почти тысячи специалистов был первым, кто приехал в Германию из бывшего СССР. Руководство компании даже не рассматривало до меня таких кандидатов, не разбираясь, кто из них русский немец, а кто — еврей. Считалось, что хороших специалистов, удовлетворяющих требованиям компании, среди русскоговорящих быть не может. Через пару лет после того, как я стал руководителем одного научного направления, численность компании удвоилась, и специалисты из России и Украины стали не редкостью. Многие из них — дети еврейских иммигрантов девяностых годов. Мнение о специалистах из бывшего СССР в компании радикально изменилось.