Не могу утверждать, что так обстоит дело везде, слышал и жалобы на то, что в каких-то организациях каждый думает только о себе и не стремится помогать другим. Но это свойственно, наверно, не одной Германии. Люди, по большому счету, везде одинаковы, и задача руководителя так организовать работу, чтобы поощрять достоинства сотрудников и не давать воли их недостаткам.
Меня с первых дней поражала техническая оснащенность рабочего места, очень, кстати сказать, дорогого. Это одна из причин, почему наша компания первой из всех немецких компаний перешла на совершенно новую организацию работы, внедрила так называемую концепцию «офиса 21», т. е. офиса двадцать первого века.
У каждого отдела есть зона отдыха, где чай и кофе бесплатны
В «офисе-21» сотрудники не имели постоянного рабочего места. Каждое утро они приходили в свой отдел и занимали одно из свободных мест. Как в клубе, где места не закреплены за его членами. Можно было выбрать отдельный кабинет, комнату на двоих, троих или стол в общем зале.
Вначале это было непривычно, но потом выяснились и преимущества. Рабочие места не пустовали, как было раньше, когда сотрудник в отпуске, командировке или болеет. При новой организации легче учесть характер текущего задания: для сосредоточенной работы предпочтительнее отдельный кабинет, для обсуждений проекта лучше двум-трем участникам сесть вместе…
Мероприятия по укреплению коллективизма
Как и во многих советских учреждениях, дни рождения и другие памятные даты отмечались подарками и совместными чаепитиями. Ежемесячно отделом отправлялись на какое-нибудь мероприятие с целью, как это официально звучало, «укрепления коллективизма». Это могло быть посещение зоопарка или катание на лодках по озеру, но заканчивалось оно обязательной дегустацией пива и закусок в каком-нибудь ресторанчике.
В целом, годы работы в «ФИ» можно охарактеризовать универсальной формулой счастья: утром торопишься на работу, а вечером — домой!
Многим ли нашим соотечественникам удалось достичь успеха в новой для них стране, вжиться в новую культуру?
До Катастрофы, которую принес Гитлер Германии и миру, выходцы из России занимали видное место в стране, в начале двадцатого века в ходу было выражение «русский Берлин».
Когда мы приехали в Ганновер, то в местной консерватории тон задавали два профессора из Москвы, попавшие в Германию еще в семидесятых годах. Одним из них был великий пианист Владимир Крайнев, к сожалению, недавно ушедший. Мы были с ним хорошо знакомы.
Но если говорить об иммигрантах девяностых годов, то из них вошли в немецкое общество и заняли достойное место в ее экономике и культуре лишь немногие. По данным социологических исследований, проведенных известным историком Павлом Поляном, в этом контингенте доля лиц, работавших по найму полный рабочий день, составляла в 2005 году всего 18,8 %. Это даже ниже, чем число пенсионеров и лиц пенсионного возраста, находящихся на базовом обеспечении (22,2 %). Т. е. постоянную работу смог найти только каждый пятый-шестой человек из числа приехавших. Собственное дело открыло примерно 2,7 % иммигрантов этой волны.
В книге «Мы в Германии», изданной на двух языках — немецком и русском — в 2007 году, к пятнадцатой годовщине начала еврейской эмиграции в Германию, приведены интервью с сорока представителями этой волны, чего-то добившихся в новой стране. Большинство из них врачи, музыканты или бизнесмены. Служащих мало. Кроме меня, в книгу попали один инженер строительной фирмы, один рабочий-сборщик авиационных двигателей и двое молодых людей, работавших на кафедрах в университетах, которые недавно окончили.
«Мы в Германии»
Но это положение 2007 года. С тех пор многое изменилось. Прошли связку «гимназия-университет» дети людей, приехавших в девяностые годы. И это новое поколение сразу выдвинулось на высокие позиции в самых престижных областях экономики, науки, культуры. Замечу, что процент окончивших университет среди детей еврейских иммигрантов самый высокий в Германии, он выше даже, чем у коренных немцев. Те. как правило, предпочитают более короткий путь к самостоятельной жизни — через производственное обучение, а не через гимназию и университет. Ведь в гимназии учатся на три года дольше, чем в обычной десятилетке. Да еще 5–6 лет университета! Человек, поступающий на работу после школы и получающий дальнейшее образование без отрыва от производства, начинает приносить домой зарплату на 8–9 лет раньше выпускника университета.