И вот пришла перестройка — новый этап в жизни страны. Начался ли новый этап в Вашей жизни?
Именно так я расцениваю горбачевские и последующие годы. Наступила эпоха экономических экспериментов, когда мы осваивали навыки работы в новых экономических условиях. В 1990 году я организовал свое научно-производственное предприятие «ИНКОР» (Информация, Компьютеры, Оптимальные Решения), которое за пять лет вполне «встало на ноги», завоевало известность на российском компьютерном рынке. Через три года у «ИНКОРа» появилось и дочернее предприятие — «Интерлинк БиС». Так что этот этап жизни можно назвать предпринимательским. Хотя я все это время продолжал руководить отделом и быть замдиректора госпредприятия Минсвязи России.
А чем занимались «ИНКОР» и Вы в «ИНКОРе»?
«ИНКОР» специализировался на сетевых компьютерных технологиях. Мы поставляли на российский рынок современные модемы и другие компьютерные части. Но главным, «фирменным» нашим продуктом были электронные словари, справочники и энциклопедии, которые мы сами создавали и распространяли. Ряд книг мы издавали и в традиционном бумажном виде. Большой известностью пользовалась наша многотомная энциклопедия «Современные модемы». «ИНКОР» был постоянным участником компьютерных выставок, в том числе и знаменитого CeBit в Ганновере (с этой выставки в 1994 году началось мое знакомство с Ганновером). Фирменный знак и логотип «ИНКОРа», зарегистрированные в Госкомизобретений, были достаточно хорошо известны на российском рынке. Естественно, я был руководителем и активным участником большинства проектов. Должен сказать, что в предпринимательской деятельности есть очень много от истинного творчества. Эти пять лет моей деятельности дали мне много новых интересных впечатлений и были очень насыщенным и результативным периодом.
Ваша школьная дружба с Борисом Березовским помогала Вашему бизнесу?
Наши отношения с Борей не всегда были такими тесными, как в школьные годы. Иногда пути расходились, затем сходились. В годы, когда он руководил «Логовазом», а я «ИНКОРОМ», мы снова сблизились, даже, что называется, семьями (причем у обоих вторыми). Но деловые отношения мы сознательно ограничивали, чтобы ничего не мешало нашей дружбе, которой оба дорожили.
Итак, мы подошли к августу 1995 года. Вы — замдиректора государственного предприятия, генеральный директор двух процветающих частных предприятий. И неожиданно для многих Вы прекращаете свою так удачно скчадывавшуюся деятельность и с семьей выезжаете на постоянное жительство в Германию. Чем это было вызвано? Уж. конечно, не материальными трудностями?
Безусловно. С материальной стороны мы жили вполне прилично. Ничего сверхъестественного, никаких причуд «новых русских», но хорошая квартира в престижном доме на Воронцовских прудах, красивая дача в Дорохово, машина — короче, необходимый «джентльменский набор» обеспеченного человека. И перспективы были достаточно радужные. «ИНКОР» год от года набирал обороты, расширял свое производство. Так что причины нашего отъезда смело можно назвать «нематериальными». Поверьте, мне трудно просто и однозначно сформулировать, почему мы все оставили и отправились «в неизвестность». Конечно, не последнюю роль играло беспокойство за судьбу нашего младшего сына, которому' за два дня отъезда исполнилось тринадцать. Было еще желание опять испытать себя в абсолютно новых условиях, прожить, так сказать, еще одну жизнь. Может, это было неосознанное желание ощутить себя молодым. Ведь мне через два месяца после приезда в Германию исполнилось 50. А теперь я могу смело сказать, что ничто не дает человеку такое ощущение молодости, как рождение «позднего ребенка» и активная жизнь в новой стране. Только в младенчестве приходится получать и переваривать так много новой информации, как в первые годы эмиграции.
Был ли у Вас конкретный план действий в Германии? Каковы были Ваши первые шаги?
Никакого специального плана не было. Мне хотелось только жить в уже знакомом мне по CeBit Ганноверу. Это оказалось не просто, потому что нам было определено жить в Шверине, столице земли Мекленбург-Форпомерн. входившей в состав бывшей ГДР. Наконец, через несколько месяцев нам удалось добиться желаемого. А дальше все определялось немецкой программой интеграции вновь принятых иммигрантов. Полгода изучения языка, затем я получил возможность в течение десяти месяцев освежить свои знания компьютерных технологий на специальных курсах, после чего должен был найти предприятие, где в течение двух месяцев буду проходить практику. Написал два десятка писем, но получал вежливые отказы. Наконец, меня пригласили на беседу с директором одного ганноверского предприятия. Честно говоря, волновался, идя эту встречу. После часовой беседы мне предложили вместо практики поступить на постоянную работу. Так примерно два года назад началась моя трудовая деятельность в одной из крупнейших на севере Германии фирме по производству банковских программных систем и исследований по финансовой математике.