Как Вы сами оцениваете свои первые годы работы в Германии?
Как очень трудный и очень интересный период жизни. С чисто профессиональной точки зрения мне было крайне приятно видеть реализованным и самому участвовать в реализации того, о чем я рассказывал на лекциях об информационных технологиях будущего. Да и работа в немецком коллективе помогла избавиться от многих неверных стереотипов, которые бытуют еще в российской среде. Но хочу еще раз подчеркнуть, что период этот был для меня и моей семьи очень нелегким.
Испытывали ли Вы ностальгию по России, по Москве?
Ни разу. Конечно, нынешняя эмиграция не чета предыдущим, когда с уезжавшими прощались навсегда. Связи с родными и близкими, оставшимися в Москве и в Питере, не прекращались у нас ни на день. Особенно хорошим средством от ностальгии является интернет. Переписка по электронной почте дает возможность забыть о расстояниях. А сейчас и телефонные разговоры через интернет не фантастика, а реальность. Расскажу об истории, которая в нашей семье стала в некотором роде притчей. В первые дни приезда в Германию нам нравилось все, но из привычного московского быта мне недоставало трех вещей: кефира, фиолетовых чернил для авторучки и радио «Эхо Москвы». Кефир был найден в магазинах довольно быстро. Фиолетовых чернил в Шверине, почему-то не нашлось, зато в Ганновере они были обнаружены. Однако любимое радио «Эхо Москвы», ведущее передачи только на средних и ультракоротких волнах, оставалось долгое время несбыточной мечтой. И вот интернет дал, наконец, возможность и этой мечте реализоваться. Теперь из динамиков моего компьютера я могу слушать голоса давно знакомых и любимых ведущих «Эха». Практически все желающие в Германии могут смотреть многие программы российского телевидения, слушать российское радио, не говоря уже о «Свободе», «Голосе Америки», «Немецкой волне», вещающих на русском языке. Помимо российских газет, в киосках продаются несколько десятков русскоязычных газет, издающихся в Германии. Только еврейских русскоязычных газет выходит минимум пять на 60 тысяч еврейской общины Германии. Так что никакого информационного вакуума для нынешней эмиграции нет.
Вы довольно быстро нашли работу по специальности. Как Вы считаете, это счастливое для Вас исключение? Ведь говорят сейчас о большой безработице в Германии.
Безработица, действительно, существует, но не в информатике и других отраслях «высоких технологий». Многие из моих знакомых, проявив определенную настойчивость и упорство, получили работу, связанную с компьютерами, сетями и программированием. Система переобучения и повышения квалификации, действующая в Германии, дает шанс попробовать себя в этих областях людям, которые или многое забыли или никогда этим ранее не занимались. Причем в возрасте, который даже для немцев считается уже критическим — когда человеку уже далеко за 50.
Понятно, что человеку, имеющему на Западе хорошую работу, открываются многие интересные возможности. Означает ли Ваш рассказ, что Вы бы посоветовали своим родным или близким, остающимся в России, повторить Ваш шаг и попробовать свои силы в эмиграции?
Этого не следует из моих слов, и я бы не стал никому такое советовать. Эмиграция — тяжелое испытание, и нужно обладать немалым запасом жизненных сил. упорства и настойчивости, чтобы преодолеть различные «барьеры» на пути к интеграции в новое общество. Очень важно иметь рядом надежного друга, крепкую семью. В привычной среде, прежде всего в среде родного языка, значительно проще реализовать себя, не испытывая страшных «перегрузок». По поводу благ, которые сулит эмиграция, мне вспоминается старый анекдот про Золотую рыбку, которая была готова выполнить любое желание. «Хочу быть Героем Советского Союза», — попросил человек. Рыбка махнула хвостом, и человек оказался в окопе, в руках гранаты, а на него шел немецкий танк…
Мы говорили до сих пор о четырех периодах Вашей профессиональной деятельности — научном, проектном, предпринимательском, наконец, условно говоря, «немецком». Но нашим читателям известны Ваши статьи, или, как Вы их называете, «заметки по еврейской истории». Как начиналось это Ваше увлечение?