И что же Вас остановило?
То, что остановило меня, не было результатом логических рассуждений или какого-то прозрения, ниспосланного свыше. Я просто в какой-то момент стал думать о моих еврейских предках, о своих бабушках и дедушках, об их родителях и о длинной цепи других родственников, которые жили сто, двести и тысячу лет назад. Я почти ничего не знал о них, но они представлялись мне очень достойными людьми — они были евреями и остались ими, несмотря на преследования и погромы, на гонения и притеснения, которых они могли бы избежать, приняв христианство. Многие крупные и мелкие проблемы были бы решены, согласись они пройти крещение. Причем не только материальные проблемы. Например, «наш родственник» (согласно долго бытовавшей в нашей семье легенде) Исаак Левитан смог бы спокойно жить и работать в Москве, откуда некрещеных евреев выселяли. Крещеные евреи могли получить образование, могли приобщиться к культуре господствующего большинства, сделаться «своими» в обществе, избавиться от «черты оседлости». И все же большинство моих предков не сделали этого шага, остались евреями. Что им помешало? Ведь они не были глупее или примитивнее меня и моих товарищей-евреев. На протяжении двух тысяч лет многие евреи в прямом смысле слова жертвовали жизнью (крестовые походы или испанское изгнание), но не изменяли своей вере. И. чтобы быть честным по отношению к ним и к себе, я решил, что не откажусь от их наследия, пока не узнаю, чем они так сильно дорожили, в чем состоит суть иудаизма. Так я стал все больше интересоваться его основами, стал искать и читать доступную литературу, в том числе даже и художественную («Иосиф и его братья» Томаса Манна). Появились некоторые книги в киоске синагоги, что-то можно было купить у израильского посольства, в фойе еврейских театров, которые тоже стали открываться в то время. Мне становилось все более понятно, что мои друзья-евреи, принявшие христианство, люди порядочные и серьезные, оказались просто недостаточно информированными, не очень образованными, плохо знающими культуру, историю и религию своего народа. Духовный голод был, а утолить его, кроме как крещением, они не умели. И многие заплатили за это разрывом связей с родными. В еврейской традиции всегда было принято оплакивать крестившихся евреев — по ним даже справляли поминальную молитву, как по умершим.
Каково Ваше отношение к другим религиям?
Я хочу еще раз подчеркнуть: религия — не спорт или конкурс. Это глубоко личное, интимное дело. Здесь не уместно ставить оценки или давать советы. Иудаизму вообще глубоко чуждо всякое миссионерство. Как писал еще Моисей Мендельсон — выбор веры — дело индивидуальное. Или, как сказал поэт — наш современник, «каждый выбирает для себя, женщину, религию, дорогу…». Я с искренним уважением отношусь к вере всех людей. Мой самый близкий и самый верный друг — христианин. Все. что делает человека чище и лучше, помогает подняться духовно — достойно уважения. Мне просто больно, когда евреи отказываются от религии своих отцов либо по конъюнктурным, материальным соображениям, либо, что происходит чаще, просто потому, что недостаточно знают свою историю и свою религию. Большинство людей отпадает от еврейства потому, что у них никогда не было возможности толком узнать, что такое еврейство. Талмуд называет этих людей «детьми, воспитанными в рабстве», таким образом снимая с них вину за отступничество.