Когда дверь за Мартой закрылась, епископ облегченно вздохнул, хотя прекрасно знал, что облегчение это временное. К каким бы ухищрениям он не прибегал, конечный результат уже определил инквизитор во время их приватной беседы.
Обвиняемая ждала следующих вопросов, но под ее взглядом все они перемешались в голове епископа.
– Брат, позволь мне вернуться к своим обязанностям, – сказал инквизитор, видя его замешательство. Он открыл Инструкцию, отступать от которой Святой суд не имел права, – обвиняемая Анна, признаешь ли ты, что не чтила Бога в своих помыслах?..
– Чтила, – ответила она растерянно.
– …и ты готова отречься от Сатаны и принести покаяние на всенародной исповеди?
– Отречься от Сатаны? – девушка удивилась, казалось, очень искренне, – я не поклоняюсь Сатане. Я не знаю, кто это…
Ответ настолько озадачил инквизитора, что он на минуту задумался. Нет, не о том, существует ли Сатана в действительности (это не может подлежать сомнению), а над тем, безумно это существо в своей наивности или такова очередная дьявольская уловка, разрушающая стройную систему допроса и уводящая его в сторону от основной темы?
– Как же ты можешь знать о Боге и не знать о Сатане? – спросил инквизитор, – отрицание Сатаны ведет к отрицанию Бога. А это самая тяжкая ересь, трактуемая Инструкцией, как «подозрение третьей ступени».
Обвиняемая продолжала молчать. В глазах ее не появилось ни страха, ни раскаяния.
– Откуда же тогда берется зло, от которого пришел спасти мир Господь наш Иисус Христос? – инквизитор говорил теперь спокойно, даже самодовольно, потому что одной предыдущей фразы было достаточно, чтоб отправить обвиняемую на костер.
– Спасти мир?.. – переспросила она, – как странно… – видимо, она не догадывалась о своей участи и с полной непосредственностью радовалась тому, что к ней не стали применять все те страшные орудия, причиняющие боль, а просто разговаривают о Боге, – разве мир надо спасать? Бабушка говорила, что он прекрасен в своем единстве и многообразии, ибо Божественное рассеяно по нему…
– Что?! – инквизитор даже привстал. Согласно Инструкции, он не имел права перебивать обвиняемую, потому что, чем больше она произносит слов, тем легче уловить в ее речах ересь, но не выдержал такого богохульства, – Господь – Создатель! Как он может быть «рассеян» в своих собственных творениях!
Обвиняемая удивленно хлопала глазами, не понимая, почему на нее вдруг стали кричать.
– Ты знакома с Библией?
– Это книга о Боге? Да, мне читал ее отец. У нас дома есть Библия. Но зачем мне понимать Бога так, как его понимают другие? Я могу сама каждый день общаться с ним. Он везде…
– Она язычница, – заключил инквизитор, – а это страшная ересь. Ты согласен, брат?
– Я придерживаюсь мнения, что отчасти, это заблуждение, брат, – ответил епископ, – она просто не познала Бога и не виновата в этом. А я, как пастырь, обязан направить ее на путь истинный…
– Святой Амвросий Медиоланский говорил: «Ты тяжко грешишь, если очень многого не знаешь. Поэтому мы хотим, придя в момент опасности на помощь душам, рассеять незнание, но иметь перед глазами суровейший суд, который препятствует тому, чтоб гордое незнание взяло над нами верх». Слова эти следует трактовать однозначно – не познавший истинного Бога должен быть подвергнут самому суровому наказанию через справедливый суд. Разве не так, брат?
– Нет. Иисус собирал «заблудших овец», и мы должны делать то же самое. Обвиняемая Анна, готова ли ты отказаться от своих лживых воззрений и принять подлинную веру в Господа нашего? Это единственный и вернейший путь к спасению твоей души. Вступи на него… (он чуть не добавил «дочь моя»).
– Познакомьте меня с Вашим Богом, и я полюблю его так же, как своих…
– Это демоны! – воскликнул инквизитор, – не поминай имя Господа всуе! Бог – это только Господь наш Иисус Христос!
– А бабушка рассказывала мне, что Бог везде: в цветах, в деревьях, в животных и птицах, – обвиняемая мечтательно глядела в сторону, – если б она не умерла, мы б до сих пор жили в хижине на берегу ручья, бродили по лесам, собирая травы и разговаривая с деревьями… Ваша милость! – она на секунду воодушевилась, – ее не боялись даже дикие звери! Лисы брали еду у нее из рук!..
– Ваша милость, – подал голос нотариус, – разрешите заметить, что преступлений уже накопилось в избытке для вынесения справедливого приговора.