«Так вот откуда частички эпителия отца под ногтями у мамы, — подумал я. — Полиция провела анализ ДНК и сочла, что убийца он».
— А потом она сказала ему, что ребенок не его, — продолжила бабушка. — Сказала, что он от твоего деда. Он был просто вне себя от ярости.
— Питер был вне себя от ярости? — решил уточнить я.
— Да, — сказала она. — Но и Тедди тоже бесновался, потому что она грозилась рассказать всем, даже газетчикам. И говорила, что после этого он потеряет лицензию букмекера.
Не думаю, что у него отобрали бы лицензию. Но очевидно, что дед испугался не на шутку.
— Но дитя, которое носила в себе Триша, это действительно был ребенок от дедушки? — спросил я.
— Да, — ответила она и открыла глаза. — Думаю, да.
— Ты в этом уверена? — не отставал я.
— Уверена, — ответила она. — Я и раньше подозревала, до того, как она призналась. Месяцами твердила Тедди, что лучше б мы жили без нее, но он и слышать не желал. Вообразил, что влюблен в нее. А потом как-то утром, после того, как Триша сказала, что это он отец ребенка, входит в гостиницу, где мы остановились, и говорит, что между ними все кончено. Ну и после так спокойно говорит мне, что он задушил эту маленькую сучку.
Я смотрел на нее с ужасом и недоумением.
— Но почему тогда отец убежал? Ведь он ее не убивал.
— Потому, что я велела ему, — спокойно ответила она, словно не видела в этом ничего необычного.
— Но почему?
— Чтобы Тедди не арестовали за убийство.
— Но почему вы не пошли в полицию?
— Потому, что тогда мы бы разорились, — ответила она. — На что бы стали жить, если б дед твой оказался в тюрьме?
«До чего же преданная, практичная, умная жена», — подумал я. Она не только сообразила, что не надо идти в полицию и сообщать, что муж признался в убийстве невестки, она настояла, чтобы единственный сын ее бежал, понимая, что тогда в убийстве обвинят его. И все это ради материального благополучия.
Возможно, именно ей пришла мысль удушить «маленькую сучку». На что она постоянно намекала Тедди, говоря, что лучше б ее здесь не было? Вполне вероятно, что дед намек понял.
А отец бежал на край света, навсегда открестился от властной и волевой матери, готовой пойти на все, лишь бы спасти своего мужа-тирана от правосудия. Неудивительно, что при встрече в Аскоте он ни разу не спросил меня, как она поживает.
— Ну а я? Почему отец не забрал меня с собой? — гневно воскликнул я.
— Он хотел, — ответила она. — Но я тебя ему не отдала. Сказала, что ему не справиться, а мы с дедом можем позаботиться о ребенке. Тут он начал говорить, что непременно вернется за тобой, но я сказала ему, чтобы проваливал и не смел больше появляться. Чтобы забыл о твоем существовании. Так лучше для всех.
— Но только не для меня, — ответил я, с трудом сдерживая ярость.
— Ничего подобного. Так было лучше для всех нас. — Она произнесла эти слова с непоколебимой уверенностью. — И я решила, что уж определенно лучше для меня.
Словно нож мне в сердце вонзила. Как могла эта женщина навсегда вычеркнуть отца из моей жизни? Разве он это заслужил? Ведь он не сделал ничего плохого. И как она могла молчать так долго? Наверное, просто потому, что считала: так будет лучше для нее.
Только вчера днем я сидел в часовне крематория в Слоу, и сердце мое было переполнено горечью и злобой. Теперь же я был полностью раздавлен. Я пренебрег правом и возможностью оплакать отца как подобает, считал, что это он отнял у меня счастливое детство. Как же я заблуждался!
Я встал. С меня довольно, я не желал больше ничего слышать. Стоял и смотрел на нее сверху вниз, на эту хрупкую больную восьмидесятилетнюю женщину, разрушившую жизнь нескольких близких ей людей.
Они с дедом вместе растили и воспитывали меня с младенчества, дали мне дом, пусть я и не был там особенно счастлив. Я любил их, доверял, верил, что все, что они говорят, правда, а потом вдруг выяснилось, что это был целый клубок, сложное переплетение лжи и предательства.
Не оборачиваясь, я направился к двери и ушел.
И никогда больше, ни разу, не навещал ее.
Глава 21
Из дома престарелых я отправился прямиком на скачки в Лестер, но после не мог припомнить ни единого момента из этого своего путешествия. Слишком уж занята была голова тем, что только что довелось услышать, и я пытался как-то осмыслить и принять все это.
Ведь и прежде в глубине души я надеялся, что не являюсь сыном убийцы. Зато теперь выяснилось, что являюсь внуком. Долгие годы я простоял рядом с дедом на ипподромах, работал его помощником. И не знал страшной тайны, которую он скрывал от меня вместе с бабушкой. Они не принадлежали к тому разряду близких родственников, которые бросаются на помощь в критические моменты жизни. Нет, именно они были архитекторами всех моих несчастий.