— Извини, — сказал Лука. Он никогда не вдавался в подробности. Стеснялся спросить. — Черт побери! — вдруг воскликнул он.
— В чем дело? — испуганно спросил я.
— Интернет опять вырубился, — ответил он, стуча пальцем по клавиатуре.
Я взглянул на часы. До начала скачек на Золотой кубок оставалось пять минут.
— А телефоны? — обернувшись, спросил его я.
Он уже жал на кнопки мобильника.
— Ничего, — ответил он. — Нет сигнала. То же самое, что и тогда.
Я привстал и оглядел зал, других букмекеров, особенно тех, кто находился справа от меня, рядом с королевским сектором. С виду особой тревоги среди них не наблюдалось. Бизнес шел своим чередом, как всегда. Но я заметил, как несколько ребят из крупных компаний безуспешно жмут на кнопки своих мобильников. Один или два бросились искать другие средства связи с головными офисами, а человек из пресс-центра, также ответственный за установление стартовых расценок, привстав со своего места, вертел головой и пытался рассмотреть табло букмекеров. Для него отсутствие Интернета означало, что он не сможет получать всю необходимую ему информацию.
— Две «мартышки» на номер шесть, — сказал стоявший передо мной игрок.
«Мартышкой» на местном сленге называли пятьсот фунтов, следовательно, две мартышки означали тысячу, или кусок. Крупная ставка, превышающая большинство, но за годы работы мы приняли немало ставок и по тысяче фунтов, и даже больше, так что ничем из ряда вон выходящим это не являлось. Тем не менее я присмотрелся к своему клиенту. Просто совпадение или этот тип не случайно сделал такую крупную ставку буквально через несколько секунд после отключения Интернета и телефонов?
Ничего такого, что могло бы говорить о его нечестных намерениях. Обычный посетитель скачек в белой рубашке с расстегнутым воротничком и рыжих хлопковых брюках. Я не узнавал в нем парня от «китов», но обязательно узнаю снова, если еще раз увижу.
Я взглянул на табло и принял у него пачку пятидесятифунтовых банкнот, которые он протянул мне. Лошадка под номером шесть, Спасательный Круг, шла как четыре к одному.
— Две «мартышки» по четыре к одному на номер шесть, — бросил я через плечо. — Ты понял, Лука?
Настала пауза, Лука сверялся со своим электронным другом.
— Но у нас эта лошадка идет как семь к двум, — тихо произнес он.
— Семь к двум, — сказал я мужчине в белой рубашке.
— Ладно, — кивнул он, похоже, ничего не имея против.
— Тысячу на лошадь под номером шесть при соотношении семь к двум, — сказал я.
Пальцы Луки забегали по клавиатуре, из принтера выскочил билет. Я передал его мужчине, тот взял его и направился к Ларри Портеру, где, судя по всему, сделал еще одну ставку.
— Кусок на шестерку при четырех к одному! — крикнул Лука. Он обращался к другому букмекеру, Норманну Джойнеру, чей стол располагался позади нас, пытаясь сделать ставку по более выгодной расценке, чем мы только что предложили мужчине в белой рубашке. Но Норманн не купился.
— Сто к тридцати! — крикнул он в ответ. Расценки на лошадь под номером шесть быстро пошли вниз.
— Ладно, — ответил Лука. — Беру!
Никаких денег, никаких билетиков из принтера. Норманн Джойнер обычно работал на скачках в Мидленде, где мы в основном и делали бизнес, и хотя назвать нас друзьями было никак нельзя, все знали — слово букмекера дорогого стоит.
— Интернет еще не включился? — бросил я через плечо.
— Нет, — ответил Лука.
Меж тем на ипподроме началась паника. Кругом бегали и суетились техники из компании, обеспечивающей связь с Интернетом, но, похоже, не знали, как исправить положение. Хмурое выражение на лицах представителей компаний тоже не предвещало ничего хорошего.
— Пятьдесят на Брента Круда, — послышался голос.
Я посмотрел на клиента.
— Привет, Эй-Джей, — сказал я, глядя на прикольный жилет в сине-желтую полоску. — Простите, что вы сказали?
— Полтинник на Брента Круда, — повторил Эй-Джей.
— Пятьдесят фунтов на номер один, — бросил я через плечо и покосился на табло: пятнадцать к восьми. В голосе моем звучало удивление.
Появился билет, я передал его клиенту.
— Пошли! — Комментатор возвестил о начале первого забега.