Рассел кивнул в сторону Сьюзен:
– Дыхание у него в норме, спит рядышком с вашей женой. Все вы будете в полном порядке.
Бобби увидел еще одну фигуру на носилках, стоявших почему-то под койкой Сьюзен.
– Это кто?
Рассел помрачнел:
– Лесник Блэквелл из заповедника. В него стреляли.
Стреляли, когда он спасал меня.
– Он выживет?
Во взгляде Расселла мелькнуло нечто такое, что Бобби понял – лучше не расспрашивать. Он опустил голову на подушку и попробовал расслабиться. Интересно, подумал он, кошмар закончился или только начинается?
Едва Эйприл услышала, как отворилась тяжелая дверь в конце коридора, она поняла – это за ней. Она спустила босые ноги на бетонный пол, и тут по ту сторону решетки возник детектив Том Стиптон.
– Вы что-то узнали? – спросила она взволнованно.
У него был такой мрачный вид.
– Подробности позже. Эйприл, хочу вам сообщить: с Джастином все будет в порядке.
– Вы нашли его? – спросила она дрожащим голосом.
Стиптон кивнул:
– Да, но…
– Он жив?
– Жив, только досталось ему порядком. Планам похитителей помешало то…
– Подождите, – остановила его Эйприл. Она улыбалась сквозь слезы. – Еще раз повторите то, с чего начали.
Стиптон не мог сдержать улыбку:
– С Джастином все будет в полном порядке.
Глава 10
Стиптон остановил машину у тротуара и заглушил мотор. Оказавшись в «Соснах», они с Эйприл долго сидели молча.
– Могли бы найти местечко и получше, – сказал наконец Том.
Эйприл пожала плечами:
– Здесь я хотя бы на свободе. Могу ходить, куда захочу.
– Вот только в торговый центр я бы на вашем месте ходить поостерегся, – грустно усмехнулся Том. – Очень уж они недовольны тем, как повел себя окружной прокурор.
– Вы мне напомнили: надо написать ему благодарственное письмо.
Том аж вздрогнул:
– Вот уж незачем. Он ведь лицо официальное, а решение, которое он принял, и так спорное, без ваших благодарственных писем.
– Хоть вас-то я могу поблагодарить?
Том улыбнулся:
– Меня можете. Но это совсем не обязательно.
Эйприл потянулась к нему, нежно погладила по щеке.
– Большое вам спасибо, детектив Стиптон. От меня и от Джастина.
Они обернулись – сзади в детском кресле крепко спал Джастин.
– Открою вам тайну, – сказал Том и заговорщицки подмигнул. – Я все это ради него и сделал. Ему столько пришлось пережить, не хотелось, чтобы он еще и маму потерял, и все из-за того, что она однажды натворила глупостей.
Они взглянули друг на друга и оба смутились.
– Слушайте, а откуда в полицейской машине детское кресло? – спросила Эйприл, открывая дверцу.
– Всегда лежит в багажнике, – ответил он и тоже вышел. – На всякий случай.
Эйприл это ужасно рассмешило:
– Рядом с пуленепробиваемыми жилетами и слезоточивым газом?
Том тоже засмеялся:
– Ага. Там же, где сигнальные ракеты и дробовик. – Она вынула из машины мальчика. – Хотите, я провожу вас до квартиры?
– Спасибо, но я и без телохранителя справлюсь.
– Так у вас же теперь нет оружия.
– Об этом никому ни слова, ладно? – усмехнулась она. Они постояли у машины. – Знаете что? Хотите меня охранять – назначьте мне свидание, отконвоируйте куда-нибудь поужинать.
Том улыбнулся:
– С огромным удовольствием.
Она игриво повела бровями и удалилась.
Отперев дверь, Эйприл вошла в свою убогую квартирку и сразу поняла: все надо менять. Том прав: ей здесь не место. Две крохотные спаленки, загаженная тараканами кухня – все это напоминало об Уильяме, о несчастьях, которые он им принес. У нее есть заветная мечта, есть талант, а не хватит таланта – возьмет упорством. Она должна наконец поверить в себя, поверить так, как верил в нее отец.
Настало время больших перемен.
Для начала надо было избавиться от всего, что осталось от Уильяма. Она осторожно положила Джастина на матрац, полюбовалась, как сладко он спит, и отправилась в свою спальню. Она собирала одежду Уильяма, разбросанную по полу, висевшую на спинке кровати, и искренне пыталась хоть немного о нем поскорбеть – она устала ненавидеть.
Стоя на коленях, она разбирала чулан и в глубине нащупала носок. Потянула за него, но он не поддавался.
– Это что такое? – удивилась она.
Эйприл просунула руку еще глубже, потянула сильнее. Оказалось, что там не один носок, а целых четыре. Она вытащила их, а следом выпала двадцатидолларовая бумажка. Эйприл нахмурилась.
В носках были деньги. Она вытащила одну пачку, другую, третью. Банкноты по десять, двадцать, пятьдесят, сто долларов. Да здесь сотни долларов. Или тысячи!