– Чтобы за борт не смыло, – улыбнулся шутке хозяин, разливая водку. – Ну, давайте за встречу на чужбине.
Хорошее застолье пошло приятелям на пользу. Впервые за несколько дней они отвели душу и отведали привычных блюд. Время за беседой пролетело совершенно незаметно, но пора и честь знать. Когда спустились с трапа, до ночи было рукой подать.
– В такую темень я пешком в гостиницу не потащусь, – категорично заявил Митрофанов. – Надо поймать такси.
– Зачем на такси тратиться, командир? – возразил Федор. – Смотри, сколько машин с матросами в порт возвращается. Попросим, они нас назад задарма подбросят, все равно порожняком идут.
Автомобили, доставлявшие российских моряков с прогулки по городу, действительно подъезжали каждые две-три минуты.
– Заметь, это было твое предложение, – оживился Илья. – Вперед, полиглот! Прочел визитку, найдешь язык и с водителями.
Головин неуверенно и без всякого на то желания поплелся к стоянке. К всеобщему разочарованию парламентер так и не сумел договориться. Причин отказа водители не называли. Внимательно выслушивали просьбу и без комментариев отъезжали.
– Твоя очередь, Андрей. Не переться же нам в эту гору!
– Жаль, визитку забыл в номере, – добродушно напомнил Басов.
Желая реабилитироваться за утренний прокол, Тополевский решительно направился к очередной подъехавшей машине. Приблизившись, робко поскребся в дверцу. Водитель, головой прислонившийся к стеклу, с любопытством наблюдал за просителем. Немного выждав, он нажал на панели управления какую-то кнопку – стекло бесшумно опустилось. Фразу, которую Тополевский сумел построить логически, он произнес весьма убедительно:
– Отель «Шератон», плиз.
– Ты что, русский? – оживился таксист.
– Да, – растерялся обычно красноречивый Андрей.
– Садись, подброшу!
– Я не один.
– Садитесь все. Только сзади придется потесниться.
Головина, как самого крупного, посадили рядом с водителем. Сами хоть и с трудом, разместились на заднем сидении. По дороге в гостиницу выяснилось, что новый знакомый, армянин по национальности, был вынужден бежать из Баку во время известных событий и через полтора года скитаний осел в этих краях. За ностальгическими воспоминаниями полчаса пути пролетели совсем незаметно. Категорически отказавшись от оплаты в какой бы то ни было форме, шофер попрощался и растворился в водовороте автомобильного потока.
В холле гостиницы было немноголюдно. Подниматься в номера не хотелось. Не сразу придумав, чем себя занять, Басов и Головин временно расположились на уютных диванах и с видом знатоков погрузились в изучение картинок периодических изданий. Митрофанов не стал мудрствовать и по традиции предложил:
– Может, по пивку? – и первым направился к автомату.
– В магазине за углом – втрое дешевле, – резонно заметил Федор.
– С твоим английским только по магазинам и шастать!
Подошли к диковинному агрегату, который выдавал баночку любого напитка за 1,25 доллара. Головин достал бумажник:
– Может, вместо доллара попробуем впарить ему наш трояк? Он тоже зеленый, а у нас к оплате уже не принимается.
– Так на хрена ты его в Америку притащил? – поинтересовался Илья.
– В качестве сувенира. Ты что, командир, забыл, как в молодые годы на него можно было купить бутылку водки за 2,87 и закуску?
– Ну, про закуску ты, положим, загнул.
– А плавленый сырок за 13 копеек? Мировой закусон!
– Согласен. Давай, пробуй свой трояк.
– Сначала опусти 25 центов, – простецки порекомендовал Федор.
Митрофанов бросил в прорезь монету. Все остальные обступили агрегат, с любопытством наблюдая за итогом. Автомат втянул трехрублевку, секунду «поразмыслил» и уверенно выплюнул ее.
– Попробуй другой стороной, – съехидничал Тополевский.
Приятель, не уловив в его подсказке подвоха, вставил купюру обратной стороной. Автомат проявил завидное постоянство и отторг неопознанный дензнак. Компания с сожалением переглянулась.
– Хватит экспериментов! Опускай доллар: горло пересохло, выпить пора, – нервно поторопил Митрофанов и протянул деньги.
Автомат проглотил доллар, но пиво выдавать отказался: длительная эпопея с трояком поглотила 25 центов, которые были опущены в прорезь раньше. Пока мозговали, как быть дальше, сгорел и доллар. Пришлось раскошеливаться заново. «Сэкономил, называется, – упрекнул Головина командир. – Теперь платишь ты!» Федор спорить не стал.
Попивая пивко, приятели поднялись в офис-клуб, чтобы уточнить дальнейшую программу, и к своему величайшему удивлению попали в необычайно плотное кольцо буквально материнской любви и заботы, которые вдруг проявили к ним до того абсолютно равнодушные сотрудники отеля. Что-то лопоча по-английски и отчаянно жестикулируя при этом, они буквально втолкнули ничего не понимающих друзей в огромный, размером с хороший спортивный, зал. К счастью, он оказался банкетным. Столы, накрытые в виде горок, буквально ломились от блюд, искусно уложенных на серебряной посуде. На удивление, зал был пуст: кроме официантов и двух барменов в нем никого еще не было. Первоначально гости решили, что их просто с кем-то перепутали, и на чужом пиру они оказались случайно. Но приветливо улыбающаяся обслуга и неутоленное чувство голода, преследовавшее всех с первого дня пребывания в фешенебельном отеле, сделали свое дело. Россияне решили не упускать счастливый случай откушать с барского стола.
– Наконец-то, попробуем их хваленой еды, – радостно потирая ладони, произнес Митрофанов и приблизился к столам.
– А если это не для нас? Придут, разберутся и попрут нас отсюда поганой метлой, – высказал свои сомнения Тополевский.
– И что с того? Мы будем уже сыты.
– Федор, о чем они там лопотали? – поинтересовался Андрей.
– Вроде, про праздник какой-то говорили. Индейку упоминали…
– Да это же их День благодарения, – обрадовался Гончаров, – самый почитаемый в Америке праздник. А главное блюдо – индейка. Никакой ошибки нет: здесь всем рады и всех ждут, – заключил он.
– А чего тут вообще думать? Мы не дураки, чтобы отказываться от дармовщинки! – с готовностью поддержал его Головин.
– Тогда вперед! – степенно направился к столам Басов и, как всегда к месту, ввернул. – «На миг умолкли разговоры. Уста жуют. Со всех сторон гремят тарелки и приборы, да рюмок раздается звон».
– А может, дождемся остальных? – для приличия уточнил Тополевский, хотя есть хотел не меньше других.
– Еще чего! Налетят, как саранча, нам меньше достанется! Если опаздывают, это их проблемы! – накладывая полную тарелку заморских разносолов, заключил Митрофанов. – А выпить-то у них имеется?
– Это в баре, – со знанием дела подсказал Басов. – Пошли.
Компания дружно направилась к бару, поразившему воображение выставкой разнокалиберных бутылок. Достаточно долго приятели изучали немыслимый ассортимент, делая вид, что выбирают, а на самом деле лихорадочно соображая, каким образом заказать понравившееся спиртное. Бармен терпеливо ждал.
– «Мартель», плиз, – первым прочел одно из названий Головин.
Остальные дружно закивали головами и почти хором прокричали: «Йес, йес». Мужчина артистично снял висевшие над ним фужеры и легким движением руки мастерски запустил их по барной стойке в сторону каждого из посетителей. При этом приборы снайперски остановились в двух сантиметрах от рук своих «хозяев». Митрофанов, не понимая, почему бокалы пусты, хмуро посмотрел на бармена. Тот элегантным движением взял бутылку с дозатором, артистично улыбнулся, вышел из-за стойки и буквально накапал в фужер каждому по чуточку спиртного.
– Он что, издевается над нами? – прошипел Илья. – Что тут пить?
– Не шуми, – остановил его Басов, – на банкетах так принято. Сколько раз попросишь, столько он и нальет.
– Пусть даст всю бутылку, а я сам разберусь, сколько мне надо.
– Не бузи, командир, – удержал его от скандала Федор. – На их территории играем по их правилам!
Митрофанов насупил брови и жестом показал бармену: налей, мол, еще. Тот с ослепительно белой улыбкой вежливо произнес «О’ кэй», взял новый фужер, снова накапал чего-то на самое дно и привычным движением метнул порцию просителю.