– Пора выходить? – встрепенулся задремавший, было, Рыбаков.
– Саня, погодь, проспись, – успокоил его Головин.
– Вы что, спать сюда приехали? – возмутился Митрофанов. – Давайте по последней – и на охоту.
К старику подсел мальчишка лет четырнадцати. Спросонья он щурился и с интересом рассматривал незнакомых ему людей.
– Здорово, Ваньша, – оживился Митрич. – Поешь хоть чуток. Это сын мой, – заметив вопросительный взгляд Андрея, пояснил он.
– Привет, помощник, – Андрей протянул парню руку. – Это где же ты умудрился поспать в таком шуме?
– На чердаке, в сене, – потянулся к пирогам мальчишка.
– Так там же холодно.
– Не-е-а, – протянул Иван. – У печной трубы завсегда тепло.
– Намаялся он за день, – вздохнул отец. – Засидки для вас ставил. А вообще он парень привычный, – похвалил отец. – Помощник.
– А что такое «засидки»? – заинтересовался Андрей.
– Да четыре кола, вбитые в землю, покрытые маскировочной сеткой. Чтобы птица вас не видела. Щас вот пойдете, сами и увидите.
– Митрич, пора, – поторопил Илья. – Так всю птицу пропустим.
– Как так пропустим? Гусь в потемках не летает!
– Пока доберемся, будет в самый раз. Пошли!
– Хозяин – барин, – согласился дед. – А кто с кем идет? Решили?
– Все вместе пойдем, – набычился Головин. – Так веселее.
– Не-е. Надо парами, а то в засидке не поместитеся.
– Я с Рыбаковым, – определился Илья. – А остальные, как хотят.
Тополевский вопросительно посмотрел на Телегина и Головина.
– Остаюсь на хозяйстве, – предложил Игорь. – Надо же кому-то обеспечить застолье. А Федор пусть идет с Андреем.
– Лучше я останусь, – возразил Головин, косясь на топчан. Ему совершенно не хотелось уходить в грязь и темень от накрытого стола.
– Нет, Федор, тебя оставлять опасно, – воспротивился командир. – Ты ведь запросто сожрешь все и спать завалишься. А кто нас встретит и стол накроет? Так что – вперед! За дичью!
– А куда идти-то?
– Ваньша вам покажет, – подсказал Митрич. – А я по привычке с командиром. Веди их, сынок.
Мальчишка недоверчиво посмотрел на могучую фигуру Головина и испуганно вздохнул. Все улыбнулись. Уже перед самым выходом Тополевский вдруг вспомнил:
– Мужики, а патроны-то дайте.
– Дам, – обнадежил Федор. – Пошли, не дразни командира.
В кромешной тьме, ступая след в след за пареньком, стали пробираться к своей засидке и через четверть часа достигли цели.
– Это что за сортир? – покачав явно не на него рассчитанные колышки, уточнил Головин. – Здесь и одному-то не поместиться.
Вокруг предательски чавкала противная скользкая жижа.
– Старик, – обратился к приунывшему пацану Федор. – Сгонял бы ты в дом за матрасами. Там в сенях их уйма валяется.
Парень, стремясь загладить свой прокол с размерами засидки, стремглав бросился в сторону дома.
– Принеси пару штук, – крикнул ему вслед Головин.
– Пока он бегает, ты хоть патроны дай, – напомнил Тополевский.
– Василич! На хрена тебе патроны? Ты хоть птицу для начала увидь – и то толк. А то все и сразу!
– Федор, не ерунди. Обещал – давай.
– Да не нашел я их дома, – признался он. – Есть только один.
– Федя, не жмись! Чего на охоте делать с одним патроном?
– Почему с одним? У меня вот полный патронаж.
– Так поделись, – протянул руку Андрей.
– На кой ляд они тебе? У твоей берданки другой калибр.
Тяжело дыша, вернулся Иван с двумя матрасами на плечах.
– Куда их?
– Брось в засидку, – прикинул Головин.
Мальчуган стал укладывать матрасы рядом.
– Погодь, – поправил парня толстяк. – Клади один на другой.
Когда лежбище было готово, Федор, сладко потягиваясь, плюхнулся на матрасы и, поймав выразительный взгляд Андрея, с улыбкой пояснил:
– А чего тут непонятного? Ты приехал охотиться? Вперед! А я, пожалуй, чуть полежу. Организм требует отдыха.
Тополевский стал возле засидки, озираясь по сторонам.
– Василич, – потянул его за ногу Головин, – Ты что, спятил? Присядь хоть! Этак ты нам всю дичь распугаешь. Тебя же за версту видно. Маскируйся! – отдавал он команды из укрытия.
Андрей вздохнул и на всякий случай зарядил ружье единственным патроном. Оглянувшись, он не стал спорить и присел. Сапоги вязли в сырости. Буквально через несколько минут ноги затекли, спина заныла, стало откровенно холодно. Вскоре пропиталась влагой и пятая точка. Тополевский устало пошутил:
– Не хватало мне еще подмоченной репутации!
– Что, задница промокла? – рассмеялся Федор. – Держись.
Наконец, над горизонтом взошла крохотная светлая полоска. По мере ее увеличения вокруг появились едва различимые тени.
– А если птица косяком пойдет? – шепнул приятелю Андрей.
– Косяком? – хмыкнул тот. – Тогда стреляй, – и захрапел.
Зарево постепенно разрасталось, и вот уже стали яснее очертания близлежащего леса. Заунывно заквакали лягушки. И вдруг Андрей заметил крупную птицу, которая летела прямо на него. На фоне светлой полосы над горизонтом был отчетливо виден размах ее крыльев. Сердце Тополевского учащенно забилось. Он резко встал и …встретился с пернатой взглядом. Та от испуга резко изменила траекторию своего движения и стала удаляться в противоположную от охотника сторону. Андрей в азарте вскинул ружье, быстро прицелился и выстрелил.
– Ты что, старик? – вскочил Головин. – Чего палишь-то?
– Да вот в дичь стрелял.
Птица по инерции еще несколько раз взмахнула крыльями и камнем рухнула на землю.
– Видал? – обрадовался новоявленный охотник. – Что делать-то будем? Сейчас подберем или после охоты?
– Хрен ее потом найдешь, – рассудил Федор. – Дуй сейчас.
Андрей побежал, но моментом припал к земле – со всех сторон раздалась пальба, на голову градом посыпалась дробь. Добираться до трофея ему пришлось практически по-пластунски. Когда он вернулся с добычей, Головин барственно возлежал на матрасах.
– Это гусь? – спросил Андрей, протягивая довольно крупную птицу с перепонками на лапах и длинным кривым клювом.
Федор, опираясь на ружье, приподнялся и придирчиво осмотрел трофей. Но в силу того, что, как и Тополевский, раньше диких гусей не видал, снова плюхнулся на матрас и ответил весьма уклончиво: «Это не важно. Зато мы с тобой с дичью!»
К тому времени заметно рассвело, и друзья с видом победителей оглядели окрестности. Оказалось, на поле они были далеко не одни. Со всех сторон гремели выстрелы, будто летящих гусей было пруд пруди. На самом деле время от времени над ними пролетал небольшой реденький «клин». И то на очень большой высоте.
– Теперь их только из зенитки можно достать, – с видом знатока оценил ситуацию Головин. – Пора продолжить застолье.
– Да мы, вроде, только начали, чего так рано возвращаться? – попытался удержать его приятель. – Наверняка, все еще охотятся.
– Плохо ты знаешь нашего командира. Думаю, он уже празднует.
Головин оказался прав. На подходе к дому их, сидя на крупном бревне и что-то бормоча себе под нос, поджидал Рыбаков.
– Саня, где командира потерял? – поинтересовался Головин.
Начальник штаба открыл осоловевшие глаза и напрягся, с трудом соображая, где находится. Прищурившись, он пьяненько улыбнулся. Рассмотрев фигуру Головина, попытался встать по стойке «смирно».
– Командир почивают в доме, а мне приказано встречать всех с добычей. У вас есть добыча? – с трудом выдавил из себя Александр и перегородил дорогу. – Без нее пускать не велено, ни-ко-го.
– Есть добыча, – гордо заметил Головин. – Василич, предъяви!
Тополевский с довольным видом протянул Рыбакову птицу, втайне ожидая похвалы бывалого охотника.
– Твою мать! – вмиг протрезвел НШ. – Вы что наделали?
– В чем дело, Саня? – осерчал Федор. – Гуся замочили!
– Какого нахрен гуся?! Вы же большого кроншнепа грохнули!
– Да хоть малого! – вспылил Головин. – Что с того?
– А то, что он давно занесен в Красную книгу! Его бить категорически за-пре-ще-но! – по слогам произнес Рыбаков.