– А, была – не была, – шагнул вперед Головин. – Веди, Андрюха, на свою Голгофу! Или ты, командир, закроешь амбразуру?
– Сначала разведка, – усмехнулся тот. – Только без боя.
– В плен не сдаваться, – шутливо напутствовал Телегин.
– И «языков» брать не буду, – заверил их смельчак.
– Давай, давай, Федор. Не дрейфь! – подтолкнул его Илья.
Тополевский и Головин поднялись на второй этаж и постучали в угловую комнату в конце длинного узкого коридора. «Входите», – пригласил их приятный женский голос.
От этих слов Федор вдруг оцепенел. Андрей попытался сдвинуть приятеля с места, но тщетно. Он улыбнулся, обошел громоздкую фигуру полковника и с трудом протиснулся внутрь.
– Вера Сергеевна… – Андрей осекся, видя, что хозяйка комнаты, сидя на невысоком диванчике, докрашивает ресницы.
– Проходите, пожалуйста. Присаживайтесь рядом, – убирая средства макияжа в сумочку, с улыбкой предложила дама.
– Знакомьтесь: Федор Алексеевич, наш самый главный инженер.
Педагог не сумела скрыть своего удивления при виде богатырских габаритов абитуриента. Головин с трудом миновал дверной проем и осмотрелся, ища, куда бы присесть. Преподавательница инстинктивно отодвинулась на край дивана. Федор со смущенной улыбкой во все лицо и букетом цветов в правой руке весьма грациозно для своего веса шагнул в сторону экзаменатора. Огромную коробку конфет он зачем-то держал за спиной в левой руке. Чтобы не смущать этот потешный дуэт, Тополевский поспешил незаметно покинуть комнату, давая возможность событиям развиваться своим чередом.
Но едва дверь за ним закрылась, раздался оглушительный грохот. Влетев обратно, Андрей застал удивительную картину. Головин лежал на полу на том, что осталось от коробки конфет. На нем, безуспешно пытаясь встать, барахталась Вера Сергеевна. Одной рукой она поправляла прическу, а другой – одергивала юбку. Подняться самостоятельно ей никак не удавалось. Федор, придавив своей массой одну руку, другой пытался приподнять экзаменаторшу «за шиворот». То, что еще недавно именовалось диваном, вздыбилось, словно ледяной торос, и весьма красноречиво дополняло пикантное зрелище.
– Что случилось, коллеги? – с трудом сдержал смех Андрей. – Все живы? – он помог подняться женщине и лишь потом Федору.
– Что за мебель! – возмутился приятель. – Не успел и присесть.
– Спасибо, Андрей Васильевич, за помощь. Все уже в порядке. Мы теперь сами разберемся, – смущенно заметила женщина.
– Вера Сергеевна, – замялся Головин. – Может, мне лучше уйти? – в его голосе мелькнула спасительная надежда.
– Отчего же? – отдышавшись, дама привела в порядок прическу. – Неужели, вы меня боитесь? – кокетливо осведомилась она.
– Ну, вы тут и без меня все уладите, – покинул их Андрей.
Проходя мимо комнаты отдыха, он заглянул на звук работающего телевизора и увидел понурую спину одинокой преподавательницы.
– А вы что же заскучали, Майя Петровна? Нет работы?
– Так ведь и вправду нет. Я же специалист по французскому языку, а желающих сдавать по нему экзамены – раз, два и обчелся. На всем космодроме нашелся один-единственный офицер.
– И каков результат?
– Поставила пятерку, но больше за смелость, – дама задумалась.
– Вас что-то тревожит? – предположил Андрей.
Женщина оглянулась и посмотрела на полковника с грустью. Какое-то время она держала паузу. Искренность этого немногословного человека ей импонировала. Две недели они тесно общались, и Майя имела возможность убедиться, что он слов на ветер не бросает. Полковник внушал доверие и, похоже, сам был не из числа счастливчиков. В его взгляде было что-то обреченное. В конце концов, они видятся первый и последний раз. Упадническое настроение педагога грозило обернуться нервным срывом. Тополевский понял это, принес воды и сел напротив. Гостья сделала несколько глотков и посмотрела на полковника с каким-то отчаянием.
– А, была – не была! – вздохнула она. – Мне нравится профессор Загороднев, который будет принимать у ваших коллег экзамен по философии. К сожалению, это чувство без взаимности.
– Женат? – осторожно осведомился Андрей.
– Напротив, закоренелый холостяк. Живет с мамой в коммуналке.
– Так чего же ему надобно?
– Пять тысяч долларов, – выпалила дама. – Он как-то заметил, что заинтересуется только той женщиной, у которой будет указанная сумма. Но, боюсь, это просто отговорка.
– Уверен, он пошутил.
– Если бы. Он откровенно сторонится женщин, – призналась Майя и с горечью уточнила: – С моей зарплатой шансов практически нет.
– А у вас есть фото профессора? – улыбнулся вдруг Андрей.
– Вы умеете колдовать? – оживилась преподавательница.
– Нет, – растерялся Тополевский. – Я не шаман.
– Неужели на космодроме есть ворожея? – с надеждой уточнила гостья, но вспомнила. – Это бесполезно, он прирожденный атеист.
– Обойдемся без магии и гадалок. Фото необходимо мне совсем для других целей.
Майя потянулась за дамской сумочкой и, покопавшись в ней, протянула групповой снимок их выездной комиссии.
– Только это. Не подойдет?
– Отчего же. Вполне, – обнадежил полковник. – Не печальтесь.
Через окно преподаватель наблюдала за тем, как отъехал Андрей.
Появился Тополевский буквально через час, когда в обеденном зале начали собираться пары преподаватель – «студент». Из своих «келий» они выходили, живо беседуя на ходу, как давние и старинные знакомые.
– Как дела, Александр Владимирович? – поинтересовался у Рыбакова Андрей. – Трудно было?
– Не трудно, но стыдно, – вполголоса признался тот.
Тополевский свернул в комнату отдыха. Майя безучастно сидела все в том же кресле, глядя мимо телевизионного экрана.
– Не помешал? – обратил на себя внимание полковник.
– Нет-нет, проходите, – равнодушно ответила женщина.
Приступ отчаяния остался в прошлом, ей стало неловко за свои откровения. Снова не хотелось никого видеть.
– Вот взгляните, – собеседник положил перед Майей необычную купюру, изготовленную на базе ста долларов с помощью компьютера и цветного принтера.
На импровизированной банкноте вместо привычного портрета американского президента красовался лик профессора Загороднева. Но более всего поражал номинал новоявленного «денежного» знака: он равнялся десяти тысячам долларов.
– Что это? – изумилась дама.
– Вы отдадите эту купюру вашему дорогому профессору и потребуете еще сдачу… – шутливо посоветовал Тополевский.
Договорить Андрей не успел. Женщина, мгновенно оценив оригинальность идеи и качество ее исполнения, сорвалась с места и повисла у него на шее.
– Вы просто чудо, дорогой Андрей Васильевич! – она чмокнула Андрея в щеку. – Я сейчас же на обеде все так и сделаю.
– Это лучше сделать без свидетелей, – посоветовал он.
– Не понял? – выглянул из-за угла Митрофанов. – Это вы о чем?
– Так, о своем, – Тополевский смущенно освободился от объятий.
– Так-так-так, – шутливо наседал командир. – Выходит, пока мы тут грызли гранит науки, ты роман затеял? И хочешь обойтись без свидетелей? Не выйдет! Хотя в принципе я не возражаю – с кем еще отвести душу умному человеку, как не с ученой дамой!
– Да вы что? Да я… – опешил Андрей.
– Вы нас неправильно поняли, – стушевалась Майя.
– Продолжайте, не буду вам мешать, – игриво подмигнул им генерал. – Напоминаю лишь, что стол накрыт.
– Как нехорошо вышло, – огорчилась женщина. – Вас заругают?
– Кто? – улыбнулся собеседник. – Командир у нас мировой. Просто шутник. Да и меня он неплохо знает.
– Да? – недоверчиво уточнила Майя и как-то загадочно добавила: – А жаль… – но спохватилась и предложила. – Идемте к столу. Страсть как не терпится удивить Николая.
– Лучше наедине, – на всякий случай напомнил Андрей.
– А, вы, пожалуй, снова правы. Спасибо!
Ночью, провожая экзаменаторов к поезду, Андрей обратил внимание на то, что в руках Загороднева был багаж Майи. Он бережно поддержал коллегу под руку и галантно помог ей войти в вагон. Тополевский, пряча улыбку, любовался счастливой парой. Преподавательница выглянула из тамбура, взмахнула на прощание и благодарно прижала ладонь к сердцу.