– Снимай пальто и закрывай глаза, – нежно попросил полковник.
Анна охотно выполнила его желание.
– Открывай, – загадочно позволил он.
Гостья посмотрела на себя в зеркало и восхищенно ахнула – на ее плечах переливалась новенькая норковая шуба, которую она недавно примеряла на складе.
– С днем рождения, любовь моя! – шепнул Вячеслав.
– Ты с ума сошел! – с лихорадочным блеском в глазах пробормотала Анна. – Это же стоит целого состояния!
– Ты стоишь большего, – Серебров подтолкнул ее к дивану, где в ряд были выложены шапка, сапожки, сумочка и перчатки, пересыпанные сотней алых роз. – Это тоже тебе, любовь моя!
– Не может быть! – от волнения Анна зажмурилась.
Она подошла к дивану, присела и уткнулась лицом в цветы. Вскочив, Анна обвила руками худую шею любовника:
– Столько цветов не было даже на свадьбе. Ты – волшебник.
– Я только учусь, – улыбнулся он и попросил: – Примерь.
Обновки преобразили женщину. Она царственно вышла на середину комнаты, уверенно повела плечами и гордо вскинула голову, словно долгие годы носила не эти шикарные вещи, а корону. Раскинув руки словно крылья, Анна рассмеялась и лихо пустилась в пляс. Вячеслав сначала просто хлопал ей, неумело напевая, а потом и сам пошел вприсядку. Закружившись, они обнялись и рухнули на диван.
– Я не могу вернуться во всем этом – муж потребует объяснений.
– А ты оставайся – будем жить вместе, – предложил полковник.
Щеки Анны запылали румянцем. Она повернулась к Сереброву, внимательно посмотрела ему в глаза и уточнила:
– А как же твой перевод? Не навредим?
– Не навредим – я собственноручно привез выписку, – Вячеслав протянул ей бумагу. – Поживем пока здесь, – он протянул ключи.
– А дети?
– Заберем к себе. Не беда, что тесновато. Какие-никакие две комнаты, но это ненадолго, – Серебров помог ей снять шубу и обнял. – На космодроме нам выделят три, а то и четыре комнаты сразу, – обнадежил он. – Работа у тебя будет престижная. И одеваться ты будешь как царица – я забираю с собой Челнокова.
– Но у начальника космодрома есть жена, – игриво замурлыкала Анна. Последнее обещание заметно повысило ей настроение.
– Но теперь у него нет своего начальника военторга, – напомнил полковник. – Так что право выбора будет только за тобой.
Вячеслав поцеловал ее и стал открывать шампанское. Наполнив бокалы, он оглянулся. В полутьме Анна была божественно хороша.
– Анюта, тебя что-то тревожит? – протянул ей бокал полковник.
– Сколько у нас времени до отъезда? Хочу подготовить детей.
– Думаю, недели в две уложусь. Завтра же начинаю передачу дел, – он поднял бокал. – Кстати, нам пора подавать заявления на развод.
– Если мы уезжаем, как же нас разведут? – испугалась Анна.
– Заочно. В наше отсутствие, – он сделал глоток и протянул новый лист. – Приказ о твоем увольнении. Как видишь, больше нет преград.
Анна читала и не верила своим глазам. Оказывается, любовник одним росчерком служебного пера разрубил гордиев узел ее возможных проблем. На глаза навернулись слезы радости. Серебров трепетно обнял возлюбленную и коснулся ее бокала:
– Хватит о прошлом! Давай жить будущим. За нас! За нашу любовь! За тебя, моя королева! Какая у тебя бархатная кожа! – восхитился он.
Анне вновь бросилась в глаза его лысина, но она уже не вызывала откровенной брезгливости. Томно вздохнув, она подняла бокал и нежно шепнула: «За тебя, мой рыцарь! Мой ангел-спаситель! Моя любовь!»
Виктор уложил детей спать, так и не сумев объяснить им, куда запропастилась мать. Проводив гостей, он сбегал на почту, но Анны там не нашел. В дверь квартиры снова позвонили. Пожилая почтальонша протянула очередной бланк:
– Это опять вашей супруге.
– А почему телеграмму о переговорах приносили не вы?
– Наверное, не моя смена была, – улыбнулась женщина.
– Это сегодня было, несколько часов назад.
– Сегодня все я ношу, это мой участок.
Виктор расписался, запер дверь, присел на коридорную тумбу и задумался. Из детской выглянула Нина. Подбежав к отцу, она прижалась и потерянно спросила: «Мама к нам больше не вернется?» Матвеев болезненно вздохнул, сжимая виски, и тихо попросил: «Пожалуйста, иди спать». Девочка, глотая слезы, поплелась в кровать…
В течение следующего дня Анна никак не проявилась. Виктор караулил ее у мотовоза, но так и не найдя, отправился на розыски. Ни у кого из их общих знакомых жены не оказалось. Случайно встреченный сослуживец супруги сообщил, что она жива и здорова, порхает по части и не проявляет признаков беспокойства. Он сально улыбнулся и хотел еще что-то добавить, но, видя состояние Матвеева, промолчал.
Виктор накормил детей, уложил их спать и перешел в другую комнату. Бросив печальный взгляд на диван, он ощутил щемящую тоску и сел в кресло. Оставаться один на один с мыслями об Анне было горько, но, как ни крути, требовалось посмотреть правде в глаза и, наконец, признаться себе, что от него ушла жена…
По стеклу с неистовой силой барабанили косые струи дождя. Маша вздрогнула, вернулась в реальность и посмотрела в окно. По асфальту бензиновыми пятнами растекались огромные лужи. Люди, открыв зонты, перепрыгивали через них. Дождь закончился так же внезапно, как и появился. Маша с улыбкой вспомнила, что «у природы нет плохой погоды». Назвать благодатью то, что было снаружи, язык все же не поворачивался. Журналистка приоткрыла окно, впуская в комнату потоки свежего воздуха. У дома напротив старушка выгуливала крошечную собачку. Она тихонько семенила вдоль улицы в надежде поговорить с любым, кто сможет уделить ей хоть минуту внимания. Маша набросила плащ и выбежала из гостиницы. Заметив ее, бывшая соседка радостно охнула.
– Машенька приехала. Ты ко мне, детка? Сейчас выгуляю Чапу и пойдем чайку попьем… Я тебе о новостях расскажу.
– Спасибо, Валентина Петровна. Можно в другой раз?
– Завтра? – с надеждой уточнила она.
– Или послезавтра. Я здесь надолго.
– Работы много?
– Как обычно.
– Ты заходи, родная, я всегда жду, – заглянула ей в глаза бабуля. – Видишь, все еще твои вещи донашиваю.
Маша обняла собеседницу:
– Носите на здоровье! А что, сын так и не объявился?
– Все ищет счастье. Был бы жив. Спасибо тебе за посылочки.
– Полноте, разве за это благодарят?
– А разве нет? – она промокнула слезы уголком платка.
Собачка жалобно заскулила.
– Иду, – отозвалась хозяйка. – Видишь, Чапины дела тоже не ждут.
Глава двадцать девятая
Когда Маша вернулась, в номере звонили сразу два телефона. Первым делом Маша взяла в руки мобильник. Это был Андрей.
– Так и не привыкла брать сотовый с собой, – укорил муж. – Названиваю вот в два аппарата.
– Андрюшка, не обижайся. Я только на минуточку выбегала – с соседкой поздороваться.
Пытаясь согреться, Маша щелкнула кнопкой чайника. Слыша этот звук, Андрей рассмеялся:
– Не поверишь, только что тоже заварил чай. Хотел вот уточнить, как мы с тобой насчет выпечки?
– А ну его, этого Монтиньяка!
– Тогда загляни в наш тайничок, я оставил тебе вкусный привет.
Маша выполнила его просьбу и нашла в шкафчике вазу с печеньем. Она попробовала его и зажмурилась от удовольствия:
– Андрюшка, я погибла! Знала только одну женщину, которая никогда не боролась с лишним весом! Он ей просто не грозил!
– Это ты про Яну?
– Да. Впрочем, и Каришка была из того же теста. Тростиночки!
– Вешалки! Взяться не за что! Вот ты у меня – самое то. Приятного аппетита. Еще позвоню!
Маша сполоснула чашку и через окно посмотрела на балкон своей бывшей квартиры. Вдруг дверь там отворилась, и в проеме с сигаретой в руках появился мужской силуэт. От неожиданности Маша вздрогнула и инстинктивно спряталась за штору. Жесткие лапы памяти никак не хотели выпустить ее из своих цепких объятий.